Трупы отыскивать я не умела, а вот металлы – запросто. Сначала просто так, любые. Годам к десяти начала различать их на вкус – конечно, мне бы и в голову не пришло их попробовать, но как иначе было объяснить то, что не было дано никому другому? Железо горчило и пахло кровью, золото казалось мне солоноватым и тёплым, серебро – прохладным и безвкусным, как чистая вода. Медь даже в сплавах отдавала сладковатым привкусом…
К напёрсточникам меня привёл приятель, мой ровесник по имени Джус, живший по соседству. Его семья была самой обычной, не имеющей никакого отношения к этому древнему, как мир, мошенничеству, но старший брат одного из его друзей, подрабатывавший «быком» – охранником игроков-низовых – как-то предложил нам попытать удачу.
- Чушь чушная! – фыркнула я, понаблюдав за игрой и ошалелыми физиономиями простаков, раз за разом ошибающимися в поиске маленького свинцового шарика. – Я их на раз сделаю.
- Ну, попробуй! – скептически хмыкнул Джус.
И я попробовала. В отличие от остальных, безнадёжно следящих за ловкими руками переставлявших крошечные стаканчики шулеров, я следить ни за чем не собиралась, даже глаза чуть прикрыла, чтобы отделить сладость медного сплава от кислоты свинца.
- Слут, да тебя за деньги показывать можно! – Джус потом никак не мог успокоиться, глядя на наш выигрыш – увесистую горку медяков и серебрушек. – Данка, это просто нечто!
В своём районе играть я не могла, чтобы отцу не донесли, да сперва и нужды в этом особой не было – голодом меня не морили, кроме того, мне гораздо больше нравилось нырять за монетами в море вместе с Джусом и его младшей сестрёнкой Смай. А после смерти, точнее, свержения Борова пришлось: на моё счастье, Пегий, занявший его место, пощадил многочисленный выводок давнего врага. Когда пришли громилы Пегого, мы все находились в доме. Мне только-только стукнуло четырнадцать, а младшему, Арванду, было всего четыре с хвостиком. Люди Пегого вышибли дверь. Навстречу им вышла я, с капризничающим Арвандом на руках.
Первым делом сам Пегий бросил на пол гостиной оторванную отцовскую руку – я узнала её по большой золотой печатке на безымянном пальце. Вторым – его люди выволокли за волосы Ларду, вторую жену отца, и задрали ей подол прямо на диване. Кто-то из банды Пегого швырнул в окно стулом. Я стояла посреди всей этой вакханалии с Арвандом на руках, а остальные пятеро братьев прижимались ко мне со всех сторон.
Пегий, в отличие от отца, был худ и невысок, ростом всего на полголовы выше меня. Левая половина его злого скуластого лица была усеяна неаккуратными, крупными серыми веснушками. Он оскалился на меня желтоватыми крупными зубами и сплюнул на пол.
Я подумала, прирежут нас или придушат. Почувствовала горький привкус железа и стали: оружие здесь было у каждого, да не одно.
- Боишься, борово отродье? – спросил Пегий, заглядывая мне в лицо. А вот глаза у него были неожиданно красивые: миндалевидные и голубые, как топазы.
- Нет, – ответила я, поудобнее перехватывая притихшего Арванда. Страха и впрямь не было. В этом я пошла в отца, как и мастью.
- И не бойся, – неожиданно кивнул Пегий и крикнул, негромко, но без особого труда перекрикнув шум, хохот, выкрики своей банды, сопение насильников и стоны Ларды, заявил:
- Мелкую девку и боровчат не трогать, понятно?
- Ты чего, Пег? – растерянно отозвался один из громил. – На корню их вырвать всех, а девку в расход пустить, вон уже какая, самое то, девка-то…
