Только с этим жестом я сознаю, что всё это время закрывала одной ладонью грудь, другую располагала на правом бедре поперёк трусов. Так себе защита, конечно. Скорее неосознанный жест был. Даже странно, что этот незнакомец никак на него не отреагировал, мог бы и высмеять.
Мысль о его реакции наконец заставляет меня действовать. Неловко кручусь, показывая себя и спереди, и сзади. Была мысль повилять попой, но не решаюсь на это. Не знаю, что имел в виду Мирон, но я позволяю себя рассмотреть. Замираю то спереди, то сзади, стараясь не думать об унизительности этого процесса.
А потом осмеливаюсь посмотреть мужчине в лицо. В его взгляде вижу насмешку, обрушившуюся на меня реальностью, которая буквально под кожей выжигается, миллиметр за миллиметром. Есть на дне его глаз что-то такое, что заставляет чувствовать себя совсем беспомощной. И это даже не говоря о ситуации, в которой я нахожусь.
— М-да… — неожиданно заговаривает Мирон. — Ты скорее нелепа в этом белье. Я думал, ты встретишь меня иначе.
Он говорит почти равнодушно, но каждое слово звучит как удар. Чувствую себя пристыженной, и уже от этого ощущения мне не по себе. Меня бездушно оценивают. Я — вещь, которая должна выполнять все функции, нужные хозяину. И как, по его мнению, я должна была его встретить?..
Делаю глубокий вдох, подавив недовольство. Приходится снова напомнить себе, что я в безвыходном положении.
— Простите… — само собой вырывается у меня, когда вспоминаю, что Мирон должен быть доволен. Он озадаченно выгибает брови, и я спешу как можно более уверенно добавить: — У меня нет в этом опыта.
Не то чтобы я рассчитываю, что эта новость как-то на него повлияет, но, пожалуй, ему стоит знать. Раз уж так получается, что этому человеку предстоит стать моим первым мужчиной.
— Продала свою девственность? — без особого интереса уточняет он.
Вот только смотрит более внимательно, испытующе даже.
— Да, — стараясь звучать уверенно, говорю.
Может, надо добавить что-то ещё, но в голову не идёт. Да и не похоже, что моя новость как-то влияет на Мирона. Наверняка на том аукционе и девственниц хватает. Тем более что за меня типа отдали больше всех — а так обычно за неопытных дают.
— Иди ко мне, — вместо каких-либо комментариев говорит он.
Голос всё тот же — почти бесцветно отстранённый. Вот только обволакивающий при этом, заставляющий ноги слегка подкоситься. Его требование всё ещё звучит у меня в ушах, когда я слабеющими ногами делаю пару шагов.
Один, второй. Третий…
Чуть не падаю, потому что ощущение взгляда на мне даже дышать мешает, не то что идти навстречу неизбежному.
— Сексуальнее, — на этот раз в его голосе гораздо более отчётливо властные нотки.
Я сглатываю, судорожно пытаясь придумать, как это сделать. Вот никогда не пыталась никого соблазнить, да и сама мысль, что буду плавно двигаться и провокационно изгибаться перед кем-то, скорее нелепой кажется. С трудом подавляю нервный смешок, когда всё-таки слегка извиваюсь, поглаживая ладонями себя по телу и облизывая губы. Шагаю медленнее, скользяще. Сейчас, наверное, самое время маняще посмотреть Мирону в глаза…
Вот только если я и смогла посмотреть на него томно, то явно недолго. Потому что увидев в ответ откровенно забавляющийся и снисходительный взгляд, мгновенно теряюсь. Чёртов надлом внутри тянет, мешая сконцентрироваться. Мирон смотрит так, будто смеётся надо мной. Словно я — сплошная нелепость, а не красивая молодая девушка в сексуальном белье.
