И она была права. В свои сорок с небольшим у Николая до сих пор не было ничего, чем он мог бы гордиться: ни постоянной работы, ни семьи, ни детей. Даже для своих родителей – казалось бы, самых близких и дорогих на свете людей, – он не смог стать гордостью и опорой. А ведь они возлагали на сына большие надежды, уверенные в том, что он станет достойным и уважаемым всеми человеком!
Николай родился в NN, небольшом провинциальном городке близ красивых и величественных Уральских гор, в семье небезызвестных учёных агрономов – Агафьи Петровны и Болеслава Никифоровича Модестовых.
Поначалу маленький Коля был подобен ангелу, который, казалось, для того и сошёл с небес, чтобы радовать и делать счастливыми окружающих его людей. Но не тут-то было! Вместо радости и счастья, становясь взрослее, он доставлял им одни лишь беспокойства и неприятности. Коля рос непослушным, капризным и непоседливым ребёнком. Как самые настоящие трудоголики, родители не могли уделять ему много внимания.
Занимались ли они его воспитанием? Скорее нет, чем да. У них попросту не хватало времени на сына. Нанятая ими няня с соседнего двора, которой по большому счёту было наплевать на мальчугана, нередко отвешивала ему увесистые оплеухи за малейшую провинность и непослушание – такова уж была её манера воспитания неугомонного, лишённого любви, внимания и тепла ребёнка.
К счастью, в семье Модестовых та долго не продержалась. Мальчик своими проказами намеренно довёл её, что называется, до белого каления, и однажды она не выдержала и сказала: «Всё, с меня хватит! Я ухожу из этого дурдома!»
Та же участь постигла всех последующих нянек, а их за несколько лет было немало.
В конце концов, наступило время, когда Коля уже больше не нуждался в присмотре посторонних женщин, сменявших одна другую, и от которых не было никакого толку. Произошло это в семь лет, когда он пошёл в первый класс.
Ах, как же нелегко далась ему школьная пора! Тщетно пытались родители заставить его учиться, ибо он не проявлял никакого интереса к занятиям. В итоге они махнули рукой на своё неразумное чадо, окончательно поставив на нём крест и предоставив его самому себе.
– Что ж, если ты хочешь быть неучем и лодырем, пожалуйста! – в сердцах бросил ему как-то отец, не отличавшийся особо мягким нравом. – Мы тебе мешать не будем. Учти, ты об этом пожалеешь, но будет поздно!
Так оно впоследствии и оказалось. Не получив никакого образования, кроме среднего, Николай не мог устроиться на достойную и высокооплачиваемую работу. Кому он был нужен с его-то скудными знаниями, бесцеремонностью и непостоянством? Сменив массу профессий, не требующих особых навыков и умений, он от отчаяния решил попытать счастья в сельском хозяйстве, которым всю жизнь занимались его родители. Но и в этом весьма непростом занятии, требующем от человека много сил, выносливости и терпения, он не нашёл себя, как не старался.
С деньгами у Николая, естественно, было туго. Не имея постоянной работы, он перебивался лишь случайными заработками, и их не хватало на независимую от родителей жизнь. Это вынуждало его сидеть у них на шее, и конфликты становились чаще. Практически все заработанные небольшие деньги он тратил на выпивку, чтобы утопить в ней свои печали и неудачи.
Вот так, что и следовало ожидать, Николай Модестов оказался на обочине жизни, и выхода из подобной жизненной ситуации он не видел. Время от времени его приводили в чувство родные, напоминая о том, кем он по своей же глупости стал, и кем мог бы быть, живи в нём хоть капля здравого смысла, упорства и целеустремлённости.
