– Потому что ты всегда путаешься в новых местах, – устало ответил Хакан, – и память у тебя девичья!
– Да, все лучшее забрал себе ты, мой безупречный брат, – бросила я и отвернулась, обиженно сопя.
– Кое-что досталось и тебе, хотя лучшее и правда у меня, – явно с улыбкой ответил он. Подошел, потрепал меня по плечу и добавил уже серьёзно: – Ладно, если что, ты знаешь номер моей комнаты… Или тебе записать?
– Хакан! – громко буркнула я.
– Все-все… Пока, гордячка. Запирайся, пожалуйста, и никому не открывай.
Он слегка сжал моё плечо и, помедлив пару секунд, все же вышел, оставляя меня одну.
И мне бы порадоваться этой первой победе, но увы, последовавшая далее ночь стала ужаснейшим испытанием и заставила с сожалением вспомнить предложение брата.
Начиная с полуночи предсказание Хакана стало сбываться, и куча парней, видимо решивших скоротать время в теплой женской компании, принялась ломиться ко мне в окно.
Они ругались, требовали, угрожали, уговаривали.
Один – особенно ретивый малый – пытался разбить стекло булыжником. Тогда-то я и вспомнила Альрика добрым словом. Все-таки блондин защитил комнату по-настоящему хорошо, иначе мне было бы не избежать народной, жаждущей любви, расправы. Стекло не разбилось, свиданий не случилось, территорию отстоять удалось!
Я осталась непреклонной, вымотанной и совершенно невыспавшейся. Лишь под утро все же провалилась в бессознательное, где тут же увидела Альрика, обнимающего рыжую грудастую девицу на моей кровати!
– А ну брысь отсюда, – заметив меня во сне, хрипло проговорил блондин. – Не мешай!
Зло зарычав, я бросилась на наглеца с кулаками и… упала с кровати. Впрочем, последнее оказалось мне даже на руку, ведь будильник не сработал! В итоге я едва не пропустила первое занятие!
Не успев даже принять душ, кое-как причесавшись и натянув первую попавшуюся подходящую одежду, я, костеря про себя блондина из сна, добежала до нужного здания, поднялась на третий этаж и… трижды ворвалась не в те аудитории. Народ пугался, видя меня. Да и кто бы их осудил? Судя по мельком увиденному в большом зеркале холла отражению, я напоминала умертвие, над которым здорово поиздевались.
Однако в душе ещё тлел фитиль веры в лучшее. Вот только и он погас, когда нужная аудитория все же нашлась.
– З-здравствуйте! – запинаясь и с трудом дыша, выпалила я, с радостью заметив среди студентов Оскальда и не сразу понимая, кто стоит за преподавательским столом. – Простите за опоздание, могу я войти?
– Зачем? – совсем не дружелюбно ответил мне ТОТ САМЫЙ мужчина, что создавал иллюзии на вступительном экзамене.
– Заниматься, – проговорила я сквозь зубы.
– Здесь? – неприятно удивился мужчина.
– Это второй курс факультета изящных искусств? – вопросом ответила я.
Преподаватель медленно склонил голову набок, пошевелил губами и потянулся к столу, чтобы поднять красную папку. Раскрыв её, он перебрал несколько бумажек и, видимо добравшись до нужной, принялся читать.
Я сиротливо ждала вердикта.
– Так, – наконец проговорил он с угрозой в голосе, – значит, вы, аира Хейм, поступили сюда?
– Поступила, – кивнула я.
– Хор-рош-шо, – как-то очень недобро заметил он. – Пр-рекрас-сно.
– Да, – согласилась я, горестно вздохнув. – Именно так.
– Ну входите тогда, – сдался преподаватель, сверля меня темными глазами. – Присаживайтесь. Добр-ро пожаловать на мой факультет.
– Почему на ваш? – опешила я.
– Потому что я его курирую. – Он оскалился, и меня слегка передёрнуло. – Профессор Грэм Диппс, к вашим услугам.
