– Не совсем.
– Тогда опустим то, что непостижимо, и оставим то, что ясно как белый день. Мы заходим на кухню, и ты гладишь мне спину, пока я сижу на стуле перед ним. Мы дружно ждем, когда он психанет и уйдет. Потом уже мы пьем чай и разговариваем. То есть до того момента ты не разговариваешь.
– Ты охренел, Макс? В смысле?
– Да в каком хочешь. Не разговариваешь и точка. Все, пошли, нечего время терять.
Войдя в кухню, мы тут же наткнулись на Киру.
Он сидел за столом и смотрел в кружку с кофе. Судя по лицу, он был, похоже, обижен, но так как его лицо всегда было немного обижено, я не захотел разбираться в уровнях его состояний и просто уселся напротив него.
– Как ты, Кир? – спросил его.
– Ты ее сюда привел. Зачем? – подняв красные от злобы глаза, спросил меня в ответ.
В этот момент Алена стояла позади меня и легонько водила ноготками по спине. Не гладила, как я просил, а водила, то есть царапала ногтями мою спину. Женщины понимают все по-своему.
– Ну как зачем? Потрахаться, – ответил ему.
Он встал из-за стола и, прихватив кружку, не проронив ни слова, ушел в свою комнату.
– Спасибо за услугу, – сказал Алене с улыбкой.
– Если нужно будет кого-нибудь еще обмануть, что меня кто-то трахнул – звони или пиши, – засмеялась она.
Мы сели пить чай, и спустя час она покинула мою квартиру.
Все это время Кира не показывался на глаза, тем самым сигнализируя, что он обижен. Я понимал, что он таким образом использует рычаг, но я еще не до конца понимал, что он в душе – ребенок. А детям нужно объяснять, для чего ты делаешь одно и другое, чтобы они понимали, что это не акт агрессии в их сторону, а акт воспитания. Таков Кира, спасибо его женскому началу.
Зайдя к Кире в комнату, я застал его за просмотром «Тик-Тока». В каждом новом видео, которое он смотрел, рисовалась приличной внешности девушка, открывающая рот, в то время как на фоне певец исполнял песню. Никогда не понимал смысла этих видео и, наверное, с этим непониманием отправлюсь на тот свет.
– Это Оленька, – сказал он, грустным взглядом наблюдая за тем, как она изображает пение.
– Минет нормально делала? – спросил его.
– Ты охренел? – возмутившись, он заблокировал телефон и повернулся ко мне лицом. – Такие вопросы – это ненормально.
– Такие вопросы – нормально. Ненормально то, что ты в клубе наматываешь сопли на кулак при девушке, которая пытается тебя снять!
– Такого я не позволю спрашивать в отношении моей бывшей женщины.
– То есть ты считаешь, что, когда женщины обсуждают мужчин в постели, – это абсолютная норма, а для мужчин это табу?
– Они такое не обсуждают.
– При мужчинах – нет. Так же, как мужчины при женщинах. Будь проще. Вопрос секса – это всего лишь вопрос секса. Все естественно. Оральный секс, классический – не важно.
– Ну, мне это неприятно.
– В этой комнате может быть неприятно одно – проникновение в тебя либо меня. Остальное – естественно. Ладно, забыли. Скажи мне лучше вот что: ты понял, какие вчера допустил ошибки?
– Да. Я начал обсуждать бывшую, говорить о предыдущих отношениях, – ответил он.
– Еще?
– Я был одет как клоун.
Отлично, он почти все усвоил. Почти.
– Еще?
Он посмотрел на меня и замер. Он пытался сообразить, и его лицо вытянулось, наверное, на пару сантиметров. Но это не помогло ему прийти к третьему выводу.
– Навязчивость, – ответил ему. – Если девушка не делает шаг тебе навстречу, то ты ей не интересен – это что касается танцпола. Если ты видишь, что девушка в твое отсутствие переключилась на другого, садишься на свое место и просто ждешь ее возвращения в ваш диалог либо мысленно прощаешься с ней и ищешь следующую.
