И они вдвоем дошли до того места, где их пути должны были разойтись, но почему-то Марк обнаружил себя и дальше идущим рядом с Ольгой. Она почти ничего не говорила, зато Марк вошёл в раж и без конца рассказывал ей о Ленинграде, какой это сказочный город, с разводными мостами и белыми ночами. Ольга внимательно слушала, восхищенно охая именно в тех местах, где Марку и хотелось услышать её реакцию. И Марк поймал себя на мысли, что ему приятно ей всё это рассказывать. И они дошли до небольшого домика, где Ольга снимала комнату. И вдруг она пригласила его зайти на чашку чая, заботясь, чтобы он не простудился, столько отшагав с мокрыми ногами. Хозяйка до вечера отсутствует, и дома больше никого. Марк подумал секунду, вспомнил Ларисины зовущие глаза, и ему захотелось отомстить ей за то, что ушла. Ведь если Марк определил цель, то он и будет её добиваться, не отклоняясь от курса. А чай… разве чай является изменой? Разве его сокурсница не может заботиться о его здоровье, как простая. Марк усиленно подбирал слово… ах, да, комсомолка! Они просто два комсомольца. Из которых один с мокрыми ногами, а второй будет поить его чаем. Это даже интересно, и Марк согласился. Он потом расскажет Ларисе какое было варенье.
Но его угостили не вареньем, а вкуснейшим пирогом, который собственноручно был испечён Ольгой. И Марк налетел на пирог, запивая его горячим чаем и продолжая рассказывать о Ленинграде. Ольга зачарованно смотрела ему в рот, подливая чай и нарезая пирог. Марк остановился только тогда, когда увидел, что Ольге больше нечего накрывать полотенцем. На том месте, где ещё двадцать минут назад был пирог, теперь лежала горстка крошек. Марку стало стыдно, и он, несмотря на все отнекиванья Ольги, торжественно объявил, что в следующее воскресенье приглашает её в кафе, где угостит пирожными и какао. На этом они и расстались.
Потом в аудитории Марк обратил внимание, что, перекидываясь взглядами с Ларисой и даже улыбаясь ей, он ищет Ольгу и успокаивается лишь тогда, когда его взгляд выцепляет два белых хвостика. Она не крутила головой в поисках Марка, скромно здоровалась и проскальзывала в аудиторию. Может быть, ей и хотелось заговорить с Марком, но видя, как он обхаживает Ларису, и понимая, что ей не конкурентка, девушка просто поняла своё место. Разумеется, они перекинулись парой фраз, Марк спросил, было ли у неё что поесть после того, как он уничтожил пирог, а она узнала, как он дошёл в мокрых ботинках. Но в субботу, после последней пары, она неожиданно увидела перед собой Марка. Она была уверена, что он тогда сказал ей про кафе просто чтобы сгладить неловкость. Но он стоял перед ней, высокий и красивый, и ждал ответа. И Ольга уже почти сказала ему «нет», но почему-то услышала «да». Как такое могло произойти, ведь она точно говорила нет. Она хотела поправиться и извиниться за ошибку, но он сказал: «В двенадцать!» – и ушёл. Как у него всё просто, даже не спросил, подходит ли ей. И что ей теперь делать? И столько задали учить, нет, конечно же, она не сможет пойти. Она извинится и никуда не пойдёт, а потом сядет готовиться, ведь она для этого и приехала в Саратов.
Но когда Марк пришёл в воскресенье к двенадцати, она уже была готова. Марк отметил, что она совсем не следит за модой. Такие туфли сейчас не носят, но потом подумал, что не всё ли ему равно, что на ней надето, ведь это последний раз, когда он с ней гуляет. Просто рассчитается за пирог и всё. Она ему совсем не нравится, хотя фигура у неё хорошая и платье с васильками хорошо подходит к её глазам. И они опять говорили про Ленинград, Марк тараторил, не замолкая ни на минуту, а она, не перебивая, слушала его. Марк купил пирожные, но заявил, что Ольгин пирог намного вкуснее. А когда получил приглашение на следующее воскресенье на пирог, но только с другой начинкой, не нашёлся, что сказать, и принял его. И в следующее воскресенье, сидя у Ольги, они опять говорили о Ленинграде. И Ольга опять слушала, не сводя с него глаз, ведь она за всю свою жизнь никуда не выезжала дальше Саратова. Сама она из немецких колонистов, её фамилия Готлиб, что обозначает «любимый богом».
