Семь вечеров - страница 7

Но замуж никто из подруг не спешил, а в театр никто не звал, значит, нужно было самой набираться решимости и идти, как Магомед, к горе. То есть в театр.

Только вот Макс, несмотря на внешний налет интеллигентности, театр не любил. Илона бы не удивилась, если б узнала, что он в нем в жизни ни разу не был, не говоря уж про более эстетские удовольствия: балет и оперу (он об этом факте своей биографии тактично помалкивал, стараясь не отпугнуть интеллектуальную спутницу).

Светка как раз называла таких мужчин «убогими». Они обычно могли говорить только о том, чем ограничивается их круг интересов на работе. Но с другой стороны, подруженька понимала, как Илона настрадалась в браке, и высоко ценила то, что Макс, несмотря на небогатый интеллект, делал ее счастливой.

С тех пор, как Илона его встретила, постоянно широко улыбалась и не скрывала рвущегося из нее счастья от окружающих.

Решено – сделано. Илона была не из тех, кто медлит. Набрав в поисковике «афиша», она углубилась в просмотр информации о ближайших современных постановках.

Ох уж этот современный танец! Как он мог заворожить ритмом и поразить красотой костюмов! Сейчас ведь и из доморощенной хореографии можно сделать супер-шоу, добавив грамотное освещение и заводную, динамичную музыку.

А можно сделать и супер-шок. Когда окажется, что за билеты отдана треть зарплаты, а тебя собрались радовать своим «искусством» люди без особых талантов: которым медведь не только на ухо наступил, но и ноги отдавил лапами напрочь. А тем не менее себя звездами возомнили. При этом исполнители наверняка бы заявили со сцены:

– Шок – это по нашему! А вы ничего не понимаете в современном искусстве!

Но Илона все-таки надеялась на лучшее – на романтический вечер с любимым в стенах театра, украшенного позолоченной лепниной и бархатом, с бокалами шампанского в буфете, с объятиями в антракте и сжиманиями прохладных рук с нежной кожей в темноте зрительного зала за просмотром будоражащих воображение изящных или динамичных движений.

Но Макс ни в какую не хотел идти в театр. Не был он приучен с детства к подобного рода светским походам.

Но у каждого свои таланты. И таланты Макса ограничивались сексуальной сферой. Уж и не знала Илона, чем его приманить. И на трезвую голову уговаривала, и после пары рюмочек коньяка, и утку в вине с яблоками запекала, и в самом порыве страсти и сразу после ночи любви – все впустую.

Держался Макс, как партизан. Головы не терял: знай свое повторял:

– Не хочу.

Решила Илона действовать напролом: купила билеты и поставила перед фактом. Постановка была не классическая, а современная. Как балет, только не балет. Нечто более веселое, нетривиальное и заводное. В общем шоу-танцы.

«Рецензии от любителей активной театральной жизни на нее неплохие, а значит, ему понравится», – решила про себя Илона.

А Макс: нет и нет:

– Не собираюсь я идти и там терпеть целых два часа…

– Три… – уточнила Илона.

– Тем более. Три часа терпеть этот твой Марлезонский балет.

– Не Марлезонский, а Мерлезонский. И это современная постановка. Шоу. Костюмы, музыка… все в современной обработке. Тебе понравится, – уговаривала Илона, как могла.

– Нет. Сходи сама. Ну там с подружкой. Такой же любительницей… Я же тебе не подружка! – искал пути отхода Макс.

– Ну давай… Как ты можешь такое негативное мнение иметь, если ты не пробовал? Ты сначала попробуй, а потом обсудим! – правдами и неправдами уговаривала его Илона. – А я тебя потом отблагодарю… А? – говорила она и начинала его целовать, пытаясь затуманить мозг и всеми известными ей эротическим уловками вырвать заветное «да».