Семь - страница 3

Нет никакого смысла в жизни кроме удовольствия, которое нужно сейчас испытывать, а не авансом и не потом. Только сейчас, и только здесь.

Ну хорошо, а в чем кайф был в вашей советской жизни?

Ведь там не было гамбургеров, в основном была только перловка.

Сталин глаза опустил, а в этом и проблема, что суть своей эпохи, ты понимаешь только когда эпоха уже закончилась.

Как и эпоха, почти никогда не видит героев своего времени при их жизни.

Я тебе сейчас историю одну расскажу.

Сталин закашлялся, на носовом платке появились красные пятна.

Я помог ему лечь.

Василий Сергеевич, давайте вы лучше отдохнете – сказал я укладывая старика, вам не стоит.

Старик сильно схватил меня за руку.

То что мне не стоит, так это отдыхать.

Дуратское занятие в моем положении.

Слушай.

Дед прокашлявшись, начал свой рассказ.

Я ведь человека убил.

Я напрягся, от такого заявления, но решил не перебивать сходу.

Я в деревне родился.

Родители колхозники.

История обычная для моего времени.

Школа пятилетка и в трактор в лучшем случае – вот судьба в которую я родился.

А у нас клуб зараза был в деревне.

Там по субботам кино крутили.

И я когда эту заразу впервой раз увидал.

Будь она неладная.

Меня как подменили.

Это новый мир был понимаешь?

Ну а кто я, где я и где это все.

В общем решил я тогда во что бы то не стало актером.

Ну и ляпнул бате эту новость.

За что получил по морде ремнем.

А кино после этого смотрел только в щелочку в стенке клуба.

Потом армия.

Потом ремуга, на танкере ходил.

А потом списали на берег из-за того что одного сморчка старпома на корм рыбам отправил.

Этот вы его убили?– радостно спросил я.

Да нет, тот живучий оказался.

Шишку набил, да поплавал чуток.

Ну а на берегу, что тут, мне уже сорок было.

Сначала таксистом, потом в охране.

Работу так и не нашел нормальную.

Новое время.

Новый формат.

Старые болтики уже никому не в резьбу.

А я как посмотрю телик, так тошно становиться.

Я прям там себя вижу.

Дурак старый.

С женой то же не заладилось.

Мы же как все живем, как по рельсам.

А кладут то их как?

Хреново кладут.

Где в яму да грязь, а где по кочкам.

Вот и у нас так же.

Основной повод встретиться и поговорить, это претензии взаимные обсудить.

Долго это не продлилось.

А дети? Дети у вас есть же?– спросил я.

Сын.

С ним вообще история…

Я понимаешь, почти всю жизнь своего отца ненавидел.

С самого того момента как он мне ремнем по морде.

И не от того что попал.

А от того что не промахнулся.

Я же потом, как подумаю про синематограф.

Так у меня на лице след горит от ремня отцовского.

На всю жизнь он у меня там отпечатался.

Вот и с сыном такая же история.

Он у меня музыкант.

Когда пришел ко мне, говорит пап, я училище бросил, хочу музыкой заниматься.

Яж его тем же ремнем сука…

Как меня…

С тех пор и не разговариваем.

Но он умнее меня оказался.

Не послушался.

В Москве сейчас, группа у него своя.

Старик замолчал.

Я даже по началу подумал что он того…

Но потом услышал сиплое дыхание.

Заснул.

Вот тебе и Сталин, вот тебе и скала – думал я идя по темному коридору, мимо желтой комнаты.

Идиоты люди – рассуждал про себя.

Зачем все они делают не то, что должны делать.

По своей природе.

Ведь это же всем очевидно, и на каждом заборе написано.

Делай что нравиться – и будешь счастлив.

Почему любимое дело есть далеко не у всех?

Даже топ причин в голове нарисовал.

Лень.

Слабость собственная.

Аморфность.

Отсутствие мечты или вовсе неумение мечтать.

Общественное мнение.

Последний пункт, кстати наверное самый популярный ответ.