– Это тоже не твоя забота, старик. Возьми подручных из банды Триаля и смотри, что всё было тайно. Мне в этом деле не нужны лишние глаза.
Жак Фокусник отвесил почтительный поклон и поспешил выполнять приказ.
Мадам Попрошайка с утра пораньше отправилась на рынок. Накануне Рене удалось разжиться чудесной атласной сумочкой, шитой бисером. Теперь осталось сплавить добычу и купить провизии. Фантина так замечталась о куске сыру и стаканчике доброго вина, что не заметила, как за ней медленно движется крытая повозка. Как только, Мадам Попрошайка свернула в переулок, из повозки выскочили двое мужчин в низко надвинутых на глаза шляпах. Фанни и охнуть не успела, как ей зажали рот и ловко втолкнули в экипаж.
Представ перед папашей Кольбером, бедняга, со страху не могла и слово вымолвить.
– Ах, Фантина, как меня расстроил твой отказ. – Состроив скорбную гримасу, произнёс Огюст. – Видишь, мне пришлось беспокоить занятых людей, что бы наша встреча состоялась.
– Помилуйте, господин Кольбер, – запричитала Мадам Попрошайка, упав на колени. – Я вовсе не отказывалась платить. Но мы живём бедно, где уж нам собрать нужную сумму. Вот я и медлила с ответом.
– Это так прискорбно, Фанни, что ты и девочка живёте впроголодь. Да, кто эта несчастная малышка?
– Это.…Это моя племянница, господин Кольбер, – пробормотала Фантина, пряча глаза.
– Ах, мне становиться грустно до слёз, когда люди лгут. Разве ты не знаешь, что ложь один из страшных грехов, Фанни? Ты не боишься, что попадёшь в ад, за грехи?
Мадам Попрошайка заёрзала на месте.
– Бедняжка Фантина, откуда появляется племянница у человека, не имеющего ни сестёр, ни братьев?
– Простите меня, господин Кольбер! Сама не знаю, от чего я соврала. Девочка – сирота, я нашла её на дороге.
– Отрадно видеть, как ты раскаялась и становишься на путь истины, Фанни. А теперь расскажи мне, что ты знаешь о сиротке, и так, что бы я не усомнился ни в одном слове.
И Мадам Попрошайка выложила всё, до последней мелочи.
– Хм, сколько же теперь лет бедному ребёнку?
– На день всех Святых исполнилось пятнадцать, господин Кольбер.
– У девочки есть особые приметы, шрамы, или родимые пятна?
– Нет, господин, только оловянный крестик на шее, да простенький кулончик из дерева.
– Деревянное украшение? Странно. И как оно выглядит?
– Крест, обвитый листьями платана.
– И всё?
– Всё, господин Кольбер.
– Ладно, Фанни, пожалуй, ты сможешь заслужить прощение, за свою честность. Иди с миром и больше никогда не лги. Эй, Клешня, проводи добрую женщину. – И Папаша Кольбер кивнул стоящему в нише прислужнику.
Мадам Попрошайка, не верила своему счастью. Неужто гроза миновала, и она так легко выпуталась из беды? Кланяясь и благодаря, она поспешила покинуть комнату папаши Кольбера. Клешня взял свечу и вышел за ней. Перед Фантиной простирался длинный коридор, выложенный каменными плитами. От старых стен веяло сыростью. Слабое пламя от свечи едва освещало дорогу. Мадам Попрошайке отчаянно хотелось побыстрее покинуть мрачное место да избавиться от провожатого, что своей внешностью навевал тоскливый страх. Но как только ей показалось, что впереди виднеется лестница, Клешня, бредущий сзади, потянул за медное кольцо в стене.
Плита под Фантиной опустилась, и несчастная провалилась вниз.
– Ну, надеюсь, проводы прошли удачно? – Спросил Кольбер, вернувшегося в комнату, Клешню.
– Да, господин, тётка Фанни отправилась прямиком в реку.
