5. Глава 4. Приметы грозы
На небе не было ни облачка, солнце подбиралось к зениту, только ветер подул чуть сильнее и принес слабый запах распаханных под озимые полей к востоку от столицы. И еще начал побаливать старый шрам епископа Георгия, Провинциал-охранителя.
Верная примета. К грозе.
Почти четверть века назад тварь из канализации раздробила зубами левое плечо сержанта стражи охранителей. Чуть повыше – быть бы епископу одноруким, а так только ноет к непогоде. Если к болям в спине (посиди-ка целый день в мягком кресле, разбирая бумаги!) добавлялось неудобство в плече, значит, точно скоро загрохочет.
Отец Георгий на всякий случай плотно прикрыл окно в кабинете.
Прогулялся от стола до двери, разминая ноющую руку. Пять шагов в каждую сторону, стук подошв глушит мягкий ковер. Наворотил роскоши предшественник, надо бы избавиться, да все не до того пока. В богатом интерьере отцу Георгию, привыкшему к простоте, было неуютно.
«Как муха в супе, – фыркнул он про себя. – Противно и супу, и мухе».
Крепкая дубовая дверь отделяла кабинет от приемной. Епископ подошел к ней, расправил плечи и прислонился лопатками к фигурной резьбе. Острые края выпуклых кленовых листьев впились в спину сквозь тонкую сутану, создали иллюзию массажа. Сдаваться в руки костоправа не было времени, и епископ пытался хоть так успокоить спину.
«Буду ходить перед Господом в стране живых»2, – вполголоса сказал он.
Епископ поморщился, вернулся к столу и продолжил разбирать корреспонденцию. Наверху стопки писем лежал солидный пакет с вензелем Кавалергардского Корпуса, полчаса назад доставленный фельдъегерем. В нем оказалась «выписка из постановления о закрытии дела о покушении на канцлера Воронцова».
«Какая внимательность, господа кавалергарды…» – с сарказмом пробормотал отец Георгий.
Содержание послания на простой и понятный язык переводилось примерно так:
«Лунин в помрачении рассудка покушался на канцлера единолично, никаких сообщников у него не было. Покушение предотвращено кавалергардом фон Раухом. Преступник приговорен к гражданской казни. Приговор приведен в исполнение третьего сентября сего года».
Стоило бы порадоваться за канцлера, восхититься прытью фон Рауха, мельком пожалеть сошедшего с ума Лунина и забыть об этом грустном происшествии.
Но…
Во-первых, тело Лунина так и не дали обследовать охранителям. Просто отказали, без объяснений, а оснований настаивать у епископа не было. Может быть, он все еще жив? Гражданская казнь – разжалование, лишение всех привилегий и невозможность наследовать казненному. Есть человек – и больше нет. Отрубать голову для этого не нужно.
Во-вторых, расследование закончилось слишком быстро. Никто даже не попытался пройти по следу большого заговора, а он вполне мог быть. Совершенно не похоже на стиль Кавалергардского Корпуса, эти въедливые господа обычно ищут до упора, не стесняясь в средствах и не жалея времени. Значит, они просто выводят охранителей из игры.
Ты готов молча уйти, охранитель?
От истории Павла Лунина отчетливо пахло чертовщиной. Пованивала даже не сама история, а что-то вокруг нее. Как будто из-за кустов выглядывали рогатые морды, подглядывали и хихикали – разгадаешь? Так и останешься в дураках?
За время, прошедшее с момента покушения, отец Георгий сумел выяснить очень немного. Вся немудреная добыча по расследованию лежала сейчас в тонкой папке у него на столе.
