Семейные тайны. Книга 4. Крест судьбы - страница 16
Наталья Владимировна что случилось?
Ничего Аннушка
Можно мне уйти?
Иди ты мне не понадобишься, ко мне скоро Шереметьева придет. А Палашке скажи, что бы чаю приготовила
Хорошо.
Когда Анна освободилась она побежала на место вчерашнего происшествия. Расспросив полицейского, который знал спасителя и показал место, где его искать. Спасителя звали Антон Михайлович Семчев хозяин небольшой мясной лавки, оставленной в наследство его отцом. Когда Анна вошла в магазин, хозяин стоял за прилавком, когда, поднял голову, то так и остался стоять.
Антон, когда увидел ее в коляске, то понял, что хочет увидеть ее своей женой, черные глаза словно притягивали и привораживали, высокая и белокожая она словно сошла с картины, а волосы, словно черные грозовые облака. Ее хозяйка была красавицей, но эта девушка превосходила ее. Он все не решался искать богиню, а тут она вошла сама в его магазин.
–Простите – ее голос, словно колокольчик ударил по сердцу. –Я не поблагодарила вас вчера
–Все в порядке. Вы садитесь, – Антон перескочил через прилавок и попытался посадить ее на бочку с жиром, – о простите. –Смутился он
Анна засмеялась – все хорошо. А как ваше плечо?
О уже лучше, спасибо
Их разговор затянулся, даже покупатели не мешали им, помощник- мальчик встал на место хозяина. Когда Анна начала прощаться Антон Михайлович предложил проводить ее, но Анна отказалась. Они еще много раз встречались, а в 1847 году в сентябре в годовщину их знакомства они обвенчались. А в подарок любимой Антон выкупил ее вольную. Но никого из родственников Анна не предупредила о своем венчании.
Первым узнал Петр, приехав из города, управляющий сообщил ему, что дочь теперь его вольная.
Петр сидел на лавке смотрел на жену,
А эта дрянь даже не сообщила, узнал только от соседей.
Успокойся Петруша, она и нам поможет, вольные выкупит.
Петр расхохотался
–Эта!? Слышь отец. –Он подошел к Федору Федоровичу еще сильнее состарившемуся и глуховатому
А. что ты сказал сынку – приложил старик руку к уху
Внучка твоя любимая замуж вышла и вольной стала и про нас забыла.
Федор Федорович закряхтел, с трудом поднялся и слеповатыми глазами посмотрел на сын, – мне вольная уже не нужна и так жизнь кончается. А вот ты сын как ты относился к ней, так и она к тебе
Вот это да. –Вступила в дискуссию Марфа. – мы ее кормили, одевали. Кров над головой дали, а она еще и нос задрала.
Да дочь же она вам или сироту вы воспитывали. – Федор Федорович сел на скамеечку возле печки и снова стал, что –то строгать
Петр онемел от такого высказывания отца, потом махнул рукой и ушел. В глубине души он был согласен с отцом, но те глубины души заросли, так что ни одной косой нельзя было добраться, в этой глубине застряли и любовь к Диане, к дочери и совесть. Все то, что было на поверхности, была неизгладимая ненависть к Диане, за то, что она загубила его жизнь, сделала его калекой и отравила его душу, ненависть к дочери, сумевшей найти свое счастье и жалость к себе, такому бедному и несчастному, которому пришлось жить с нелюбимой женой, Петру пришлось жить не той жизнью, которой он хотел, а которую ему навязали и сейчас он сидел в кабаке перед шкаликом с водкой и, смотря на нее мутными, пьяными глазами запивал свое горе, но чем больше он пил, тем больше становилось на душе муторно и больно, чем больше становилось муторно, тем больше хотелось сделать, что ни будь такое, что бы все рушилось и билось, что бы это хоть как- то избавило его от этой муторной и темной сути, он обвел глазами кабак и тут увидел Трофима, маленького тщедушного мужичка, всегда копавшегося на своем маленьком огородике. Что бы прокормить своих десятерых детишек, всегда уходившим на заработки, а приходившим обратно и встречали его с новым сюрпризом очередным ребенком.