Шантри укоризненно посмотрела на ошарашенного мужа. – Сынок, папа очень переволновался, – сказала она, вновь смотря на мужа, который стоял уже у двери, и его лицо выражало только отчаяние. – Что там, Ашли?
– Там! – Ашли передернуло. – Митхун, там, его портрет!
– Да ты что! – Поразилась Шантри, не веря своим ушам.
– Так! – Ашли обратил свое внимание на слуг. – Идите по своим комнатам. -Он был счастлив, что они говорили по-русски и слуги не поняли разговор. – Ничего здесь интересного нет. Мой сын выдумщик.
– Выдумщик!? – Пробормотал Федор. -Ага, смешно!
Ашли сел на стул, и к нему на руки залезла Зита. – Папочка, а покажи, что там? – Попросила она, глядя на отца с надеждой.
Ашли тоскливо посмотрел на жену. – Ну, пошли! – Вздохнул он, поднял дочь и подошел к картине, присел.
– Ой! – Зита закрыла глаза. – Какой он большой! А у него очень злой взгляд.
– М да! – Ашли поцеловал дочь, пытаясь успокоить её. – А теперь моя маленькая мышка летит в постель. Полетели!
– Мышки не летают! – Взвизгнула Зита, смеясь.
– Летучие мыши летают. – Напомнила Каришма внучке с улыбкой.
– Да, и мышки в моем кармане летают! – Прокричал Ашли, подбрасывая визжащую от удовольствия дочь. Вспоминая, как в самолете он чуть не раздавил белую мышку, он вдруг почувствовал в кармане движение. Сунув туда руку, он ощутил мех и что-то живое. Вытащив руку, он увидел белую мышь. -Ой! Мышка! – воскликнул удивленно он, на автомате показывая стюардессе. Он летел своим самолетом, а стюардессы – это тоже женщины, и всем женщинам страшны мыши. Визг был на весь самолет, как будто кто-то запустил сигнал тревоги. Как он еще не раздавил мышку, ему было не понятно! Оказалось, Зита, обожавшая животных, решила, что её мышка должна оберегать отца, и посадила её в карман.
–Папа, а меня! – Завопил Синкх, поднимая руки, как будто он был на празднике. Ашли подхватил и его, закружив обоих детей в воздухе, смеясь и радуясь, что в этом странном доме, полном тайн и сюрпризов, есть место для смеха и веселья. На нижней ступеньке стояла Ньярэй, и, казалось, вся радость проходила мимо неё. Она не решалась зайти на кухню, а сейчас грустными глазами смотрела на веселье брата и сестры. Ашли, заметив её, остановился и, улыбнувшись, поставил детей на пол. – Моя принцесса! – сказал он, подходя к ней и опускаясь на колени. Он нежно вытер слезы с её щек. – Не плачь, солнышко. Отец в лучшем мире, ему уже не больно.
–Я знаю! – прошептала девочка и погладила его по голове с такой теплотой, словно пыталась передать ему свою силу. – Мне дедушка сказал, что у меня будет другой отец и что он будет удивительный… Но здесь, – она дотронулась до его шеи, где оставался кусочек осколка, – здесь осталась память и она может…
– Не надо об этом! – прошептал Ашли, его голос дрожал от нежности и боли. Он поцеловал ладошку девочки. – Пусть твой дедушка останется в прошлом. Я хочу, чтобы моя дочь была счастливой, и все страхи пусть уйдут. Ты мне веришь? Я постараюсь очень сильно помочь тебе. Ты разрешишь называть тебя дочерью? -Ньярэй кивнула, и Ашли обнял её, чувствуя, как её маленькое сердечко бьется в унисон с его. – Спасибо, доченька! – прошептал он с искренней радостью. Вдруг он вспомнил, чья это внучка. Отстранившись от девочки, он заглянул ей в глаза, такие знакомые,– глаза Саида. – Пусть все твои покойные дедушки покоятся с миром, и пусть они о нас помнят, а мы их будем чтить, как дедушек. Хорошо? – Спросил он, стараясь вложить в слова всю свою любовь и поддержку. Ньярэй кивнула, её маленькое лицо просияло надеждой, и Ашли обнял её вновь. В этот момент Зита, Синкх и Сурадж неожиданно подошли к ним и обняли их крепко, создавая круг из любви и поддержки.
