Мало того, Амир забыл, где и ради чего он тут находится. Хотя в какой-то мере мужчину можно было понять. Ведь статная черноглазая Шахноза, несмотря на свою яркую красоту, изначально не пробудила в Сафарове никаких чувств.
Возможно, это объяснялось тем, что Шахноза по своей природе была холодна. Она даже с детьми всегда держалась ровно, не проявляя каких-то эмоций, лишний раз не хвалила их и не ласкала. Единственное, что могло женщину по-настоящему обрадовать, – это, когда её муж получал премию, либо она приобретала для дома что-то дефицитное, чем можно было бы похвастаться перед соседями или родственниками.
Но теперь – о, чудо, Амир встретил девушку, от которой на физическом уровне исходило тепло! А ведь он уже и не верил, что такие женщины вообще есть на свете.
Девушка была так прекрасна, что даже её акцент, когда Ангела говорила по-русски, враз потерявшему голову мужчине казался невероятно чарующим. Сафаров стоял и пялился на девушку, не понимая, что она просит у него документы.
Может, Ангела догадалась о его состоянии, потому что её нежное личико вдруг залилось румянцем и она, кашлянув, повторила:
- Пожалуйста, ваша паспорт и трудовая книжка, геноссе Сафаров?
- Да, конечно, – Амир полез в свой вещмешок, но от волнения выронил картонную папку, которая сбоку завязывалась белыми тесёмочками.
Тесёмки на папке развязались, и документы посыпались на пол. Теперь пришёл его черёд краснеть. Опустившись на корточки, Сафаров начал их собирать. И вдруг он почувствовал тепло. Не веря самому себе, Амир осторожно поднял голову и увидел Ангелу. Выйдя из-за конторки, сотрудница отдела кадров стала ему помогать.
Застенчиво придерживая одной рукой платье и тесно сомкнув коленки, девушка ползала по полу и собирала разлетевшиеся бумаги.
- Воистину ангел, спустившийся с небес! – потрясённо подумал Сафаров. – Да Шахнозе, – только в эту минуту он, наконец, вспомнил о жене, – в голову бы не пришло помочь даже собственному мужу, не говоря уж о постороннем человеке!
Вспомнив про жену, он невольно заскрежетал зубами. Девушка поняла его по-своему и с тревогой в голосе спросила:
- Вам плохо, геноссе?.. – и вновь покраснела, по-видимому, забыв столь непривычную для немецкого уха фамилию.
Увидев совсем рядом её лицо с чуть приоткрытым ротиком, Амир едва сдержался, чтобы не заключить белокурую красотку в свои объятия и не впиться в её нежные розовые губки страстным поцелуем. Разумеется, Шахноза тут же исчезла в лабиринтах его памяти.
Дальше – хуже. Сафаров, к своему ужасу ощутил, как его член увеличивается в размерах и не помещается в брюках. Опасаясь, как бы шов вдруг не разошёлся, он прикрыл ширинку растопыренной пятернёй и пробормотал:
- Мне хорошо…
Амир, в общем-то, сказал правду. Конечно, если бы он мог поцеловать Ангелу, было ещё лучше. Невинная душой и телом девушка не поняла, что с ним происходит, и предложила:
- Давайте, я вас угощу кофе? Ведь вы устали с дороги, геноссе э-э…
- Амир, – подсказал Сафаров. – Просто Амир.
- Аминь?! – Ангела, дочь священника, была потрясена, услышав столь необычное имя.
Глядя в её большие голубые глаза, в которых сейчас читались самые смешанные чувства, Сафаров отвлёкся от тех неправедных мыслей, которые ему внушил чуть приоткрытый рот девушки, и почувствовал, как неприличный бугорок под ширинкой уменьшается.
- Нет, Амир, – он улыбнулся, ведь они с Ангелой по-прежнему сидели на корточках. Со стороны это, наверное, смотрелось, если не странно, то довольно забавно.
