Они направились к ближайшему буфету. Посмотрев на витрину Семка разочарованно почесал затылок: большого разнообразия еды не наблюдалось. На витрине стоял лоток с пирожными, а на столе, возле стены тарелка с полувысохшими бутербродами.
– Ты чего хочешь? – спросил Семка сестру.
– Вон то пирожное и яблоко.
– А где ты видишь здесь яблоки? – немного раздраженно поинтересовался Семка.
Светка пожала плечами.
– Ты ж сам спросил, что я хочу.
Семка, закатив глаза, полез за деньгами. Он достал 2 сторублевки и протянул буфетчице.
– Мне бутерброд, пирожное и два стакана колы, – выпалил он скороговоркой.
Как и следовало ожидать, никакой реакции со стороны сонной буфетчицы не последовало.
– Что ж, – вздохнул Семка, – придется брать самим.
Он зашел за прилавок, взял пару бутербродов, пирожное и подошел к стоящей в сторонке Светке. Они отвернулись от буфетчицы, чтобы не чувствовать себя неловко за кражу, и принялись есть. Но не успели ребята прожевать откушенное, как Семку прожгла сильная боль в ухе…
Глава 4. Тайное становится явным
Семка чуть не подавился бутербродом. Он не мог повернуть головы, иначе его ухо просто бы оторвалось.
– Ой-ой-ой, – закричал он с набитым ртом, потом услышал и Светкин писк, а затем:
– Вы что это, воровать вздумали? Где ваши родители? Или вы беспризорные? Вон одежда как запачкана. Сейчас вас в комнату милиции отведу.
Семка не мог поверить своим ушам. Определенно, это было сказано им. Он постарался поскорее проглотить откушенное и взмолился:
– Не надо в милицию! Мы не беспризорные, у меня и деньги есть. Смотрите! Только тетенька не захотела их брать.
Семкино ухо отпустили, но рука с уха перешла на воротник. Семка повернул голову и увидел позади себя большого круглолицего мужчину в форменной одежде. Вроде не полицейский, но что-то похожее.
– Может, мы у продавца спросим, как вы ей деньги предлагали? – продолжал мужчина, строго глядя на детей. Светкин подбородок дрожал, предвещая большую бурю.
– Давайте, спросим, – обрадовался Семка.
Он светился от счастья. Боль в ухе доставляла ему сейчас огромную радость: ведь теперь они не одни! А с буфетчицей – так он и деньги отдаст. Он бы и сразу заплатил, окажись у него такая возможность.
– Нин, что ж ты от денег отказываешься, или у тебя самообслуживание теперь в буфете? – весело спросил круглолицый.
Буфетчица подозрительно на него посмотрела.
– Ты что это, Иван? О чем ты?
– Ну так как, этот мальчик утверждает, что ты дала им бутерброды без денег.
– Что ты придумываешь, Иван! Переработал что ли? Какие деньги? Какие мальчики?
– Как какие? Вот эти! – недоуменно сказал охранник, немного подталкивая вперед Семку и Светку. – Ну… один мальчик и одна девочка.
Буфетчица Нина посмотрела на Ивана еще более подозрительно.
– Ты ничего не принимал сегодня?
– Ты чего, Нин, мы ж не первый раз на смене!
Он удивленно посмотрел на ребят и снова обратился к буфетчице.
– Ты что, Нинок, ты меня разыгрываешь? Неужели ты никого не видишь?
– Ну как же не вижу. Тебя, золотого, вижу, и бутерброды покусанные вижу. Это ты все придумал, чтобы не платить?
Семка обреченно смотрел на охранника Ивана.
– Дядь Вань, вы не переживайте, у меня деньги есть, – и он протянул руку с парой сторублевок.
Охранник ошеломленно взял деньги и положил перед буфетчицей.
Та, оценивающе взглянула на тарелку, стоявшую на дальнем столе, и выдала Ивану сдачу.
– Иди-ка, отдохни, – сказала она. – Все одно, народу почти никого. А то ты совсем зеленый стал. Придется к утру скорую вызывать.
