Денис напряженно вслушивался в спокойный размеренный голос гаишника, неотступно следуя за его мыслью и попутно рисуя картины возможных вариантов. Он не заметил, как вернулся в свое обычное, рабочее состояние – волка, почуявшего добычу. Все странные ощущения, идиотские мысли, навеянные не менее идиотским сном, исчезли и забылись.
– То есть, вы хотите сказать, что автомобиль где-то сожгли и сюда привезли?
– Да, вроде, и да… А вроде бы и нет, – Проскурин задумчиво почесал густую бровь. – Да вот, гляньте сами.
Он прошел несколько метров к полянке, широко повел рукой и тут же охнул:
– Ох ты ж, вот! Дрова на даче колол. Плечо вывихнул… Видите, вот эти и эти сосны стоят что твой частокол. Вон там ямка. Он хоть и внедорожник, так сказать, но не танк же. Здесь явно не прошел бы, свесы у него длинные. А ямка старая – земля на стенках сухая, внизу лапник прошлогодний. В общем, заехать сюда он мог только вот отсюда, – Проскурин протянул руку в сторону дороги. – Там чуть влево и проезжая часть. Еще овраг небольшой, но это для него как раз не проблема, так сказать. И носом он стоит по ходу – вроде бы, съехал с трассы, прошел, сколько смог, пока совсем в деревья не уперся. Здесь и остался. Но опять же, огнища-то нет! Ни травы паленой, ни деревьев, ни даже запаха. Значит, привезли. А если так, то уж только толкачом, так сказать.
– Как это? – подал голос Нечаев.
– Ну, не тянули фалом, а толкали чем-то. Другая машина впереди себя толкала, сама потом задом сдала и ушла.
– Красивая версия! – неожиданно раздался голос сзади.
Мартов уже совсем пришел в себя и поэтому лишь слегка повел плечом:
– Реаниматор, еще раз так со спины возникнешь, точно меня в своей реанимации отхаживать будешь!
Капитан Сухарев, эксперт-криминалист, заслуживший свое прозвище тем, что больше десяти лет проработал реаниматологом, продрался сквозь жиденькие кусты и поздоровался с Денисом.
– Не буду. Ты знаешь, мои клиенты теперь только в прозекторской. Так вот, никто его не толкал. Я прошел весь маршрут, почти везде – след только одного автомобиля, и только в одну сторону – от шоссе.
– «Лексуса»?
– Да, очень похоже. Резина «Йокогама Парада» на двадцать вторых дисках. Они и стояли на машине. Экспертизу, понятно, еще не делал, но на первый взгляд остатки грунта на протекторе очень похожи на местный. Странновато, что зимние, но это не столь важно. Важно, что читается след только от четырех колес, и ведет он от шоссе к поляне. И следу этому, судя по всему, не больше двенадцати часов. Все-о! – Сухарев торжествующе, как студент-первокурсник, наконец-то сдавший матанализ, посмотрел на Мартова.
Проскурин размеренно массировал подбородок, сверля взглядом центр полянки:
– Приехал сам. Застрелился сам. Потом сгорел. Сам. И убрал за собой. Сам, так сказать.
Где-то негромко закричала кукушка. Гаишник удивленно оглянулся:
– От, залетная…
Нечаев, не сдержавшись, прыснул. Денис, мягко усмехнувшись, полез в карман, где «куковал» телефон. «Номер скрыт», – высветилось на дисплее.
– Мартов! – хмуро отозвался Денис. Но через секунду выпрямился. – Я! Есть, товарищ полковник! Так точно, я на месте происшествия. Еду!
Он сунул телефон в карман.
– Все, я уехал. Капитан, спасибо за информацию, у вас свой приказ. Нечаев – через час подробный отчет мне на стол! И… Дуй в роддом! Валентин, а я на тебе – в управу, я без машины.
Мартов подошел к большому серому зданию. Еще со времен вражды Щелокова и Андропова так сложилось, что, несмотря на четкое разделение компетенций и сфер влияния, в борьбе за власть, в постоянном стремлении быть первыми, службы МВД и ФСБ очень ревностно относятся друг к другу. По иронии судьбы, ГУ МВД и УФСБ области расположились в одном здании. Только адрес одного учреждения известен по одной улице, а другого – по перпендикулярной. То есть, здесь вход в родной главк, а за углом – в «контору».
