– Да я бы не сказал. Но, – пожимает плечами, – лады. Как прошло собеседование?
– Да-а-а, там, – отмахиваюсь. – Не особо, в общем.
– Не взяли?
– Выдвинули странные условия. Я отказалась.
– Ясно, ты просто расстроилась, да? Поэтому такая? – сочувственно морщит нос ребенок. – Ну и фиг с ним, они тебя не заслуживают!
Официально – я ужасная лгунья-мать, не заслуживающая такого хорошего сына!
Хриплю:
– Да, расстроилась немного. Но ничего. Прорвемся.
– Сто пудов! Ты закинешь меня сегодня на тренировку?
– Да, конечно.
– Я тогда по-быстрому сгоняю в душ, – говорит сын, решительно шагая в сторону уборной.
– Дима, стой, там…
– Ополоснусь, похаваем и пое…ох, блин! – хватается за ручку двери как раз в тот момент, когда она распахивается сама. Благо, ребенку не по носу, а во внутрь.
В квартире виснет неловкое молчание. Скажу больше: в такой звенящей тишине я слышу, как тикают часы на руке Ярослава и гавкает собака соседа с первого этажа!
Димка от неожиданности делает пару шагов назад, отступая и тараща глаза на Ремизова. Яр вполне приветливо ему улыбается. Я же просто отчаянно силюсь мимикрировать и исчезнуть, гадая, как я до такой жизни докатилась.
Договариваю одними губами и скорее для галочки:
– …гость там, Дим. Не успела тебя предупредить.
Ярослав выходит из ванной и останавливается в дверном проеме. Максимально собранный, ни капельки не помятый и совсем не растрепанный. Выглядит так, будто только что сошел с обложки спортивного журнала, но никак не мужчина, что считанные минуты назад творил со мной пошлое непотребство на моем диване.
– Привет, – протягивает руку моему сыну Ремизов, первым нарушая тишину. – Ярослав.
– Д-да, – выдыхает Димка, пребывая в полнейшем шоке. – То есть привет! Я… э-э-э, Дмитрий. Дима, – по-мужски крепко пожимает протянутую Яром ладонь мой ребенок, а потом тут же совершенно по-детски выдает: – Офиге-е-еть!
Я возвожу глаза к потолку и беззвучно стону.
Да, блин, еще какое о-фи-геть. Сама в шоке, сынок.
– Ма, это же Ремизов у нас в ванной!
– Дим, – смотрю на сына укоризненно. – Некрасиво.
– Ой, – смущается он, – простите. Просто… да, очуметь просто, как неожиданно!
– Все нормально, – улыбается Ярослав. – Рад с тобой познакомиться, парень, – хлопает Димку по плечу, – наблюдал за тобой на тренировках – мне понравилось, как ты контролируешь шайбу. Так держать, и далеко пойдешь.
– С-спасибо, – забавно мямлит Димка, что случается с ним крайне… э-э, да никогда. Он у меня парень такой, что за словом в карман не полезет. А тут мой маленький мужчина смущается. Впервые за много-много лет я вижу, как щеки моего ребенка слегка розовеют, и это так мило, что я, не сдержавшись, прикладываю к губам пальцы и прячу за ними улыбку.
Судя по тому, что сын мне рассказывал, Ярослав едва ли не его кумир. А, давайте честно, кто из нас не будет пребывать в растерянности в ситуации, когда твой кумир оказывается у тебя дома? Правильно, я бы уже валялась в счастливом обмороке. А Димка просто растерял весь словарный запас. Смотрит на меня полным мольбы взглядом, а его сдвинутые на переносицу темные бровки так и кричат: ма, спасай!
Я, откашлявшись, перевожу тему на нейтральную, спрашивая:
– Может, чаю, мальчики? У нас есть торт. Яр… – запинаюсь, – …рослав купил.
– Да я… щас я, быстро! Школа, физра и… – пятится к двери ванной комнаты Димка, по дуге огибая фигуру Ремизова, – и я только в душ и вернусь, лады?
