Но вставать все же пришлось. Хотя бы для того, чтобы принять пилюльку, иначе голова грозила просто взорваться от тугой давящей боли.
Ну все, таблетка, наконец, сползла в желудок, ну а теперь – кофе! Много кофе!
За дымящейся чашечкой, Евгений привычно пролистывал ленту новостей, машинально прикидывая, из чего можно было бы высосать сенсационную интригу или интригующую сенсацию. Пожар на мебельном складе… У панды в зоопарке родился медвежонок… Запуск движения по новому мосту… В горах Кавказа пропал глава известной фармкомпании… Начались съемки нового фильма с участием…
Стоп! Назад!
Отставив чашку в сторону, Евгений взял планшет в руки и открыл привлекшую его внимание новость. И с первых же строк он почувствовал, как у него неприятно засосало под ложечкой.
«Руслан Погожин, глава фармакологической компании «Бионом», пропал без вести. По предварительным данным его машина попала под внезапный камнепад и упала в реку. Сейчас доступ в тот район закрыт, и спасатели обследуют окружающую местность с вертолетов…»
Сорвавшись со стула, Евгений метнулся за телефоном, на ходу взывая знакомый номер…
«Абонент недоступен или находится вне зоны…»
Черт! Кому бы еще позвонить? Кого спросить?
За прошедшие годы он хоть и перестал восприниматься… родственниками Оксаны как чужак, но своим они его так и не признали. Его терпели, вежливо здоровались при встрече, всякий раз ограничиваясь ничего не значащими ритуальными вопросами про здоровье и вообще, но ни один из них так и не сподобился поделиться своим номером телефона. Даже Николай, находившийся примерно в таком же положении, что и он, не воспринимал Евгения как родного, постоянно сохраняя определенную дистанцию, не дававшую забыть, кто есть кто, и где чье место. Единственным, кто все же видел в журналисте родственную душу, оставалась их с Оксаной дочь, Ксюша, но не звонить же малышке с такого рода расспросами!
Ладно, быть может, если покопаться, то удастся отыскать какие-то более свежие и актуальные новости? Евгений торопливо забарабанил пальцами по планшету, но все, на что он натыкался, раз за разом оказывалось перепевами уже известной ему информации. Какие-то подробности могут быть в головном офисе «Бионом», хотя с писакой из третьесортной газетенки там никто даже разговаривать не станет.
Но Евгений все же попытался, получив в итоге именно тот результат, который и предсказывал.
Услышав в трубке короткие гудки, он оттолкнул от себя телефон, который едва не свалился с края стола, и обхватил голову руками.
Все та же буйная и неугомонная фантазия, что выедала его изнутри вчера вечером, вернулась, чтобы с новыми силами взяться за дело. Вот только теперь она старательно выписывала картины размозженных, расчлененных и утопленных тел, щедро сдабривая рисуемые картины сожалениями о невозможности вернуться назад и переиграть их последний разговор. Как больно ранят свои же собственные слова, когда понимаешь, что они, возможно, были последними, которые ты сказал любимому человеку перед тем, как он…
Телефон загудел, нетерпеливо ерзая по столу, требуя к себе внимания и грозя, если не подберешь, все же упасть на пол. Евгений нехотя вытянул руку и придвинул его к себе. Вызывающий номер был ему незнаком, и он не испытывал абсолютно никакого желания общаться хоть с кем-либо. Он некоторое время подождал, в надежде, что человеку на другом конце линии надоест слушать гудки и он сам повесит трубку, но телефон продолжал настаивать. В конце концов Евгений не вытерпел и не особо вежливо ответил:
