Все, теперь рыцарь отвлекся и никого не обидит. Теперь он думает только о принцессе.
Да, так совсем хорошо… нет, подождите. Волшебник тоже смотрит на принцессу. Астрид задумалась, что делать с этим накалом страстей.
Она заметила на верхней полке пузатую свинью-копилку и переставила принцессу к ней.
Прости, рыцарь. Прости, волшебник. Свин жирный и уродливый, но он высоко стоит и у него много денег. Принцессы это любят.
Теперь она поставила рыцаря и волшебника так, будто они сидят под деревом и думают о жизни.
– Ждете второго ребенка? – спросил Локателли, с интересом следя за тем, что делает Астрид. – Как скоро?
– Лун через восемь… а вы откуда знаете? – спросила Лахджа. – Мы еще никому не говорили.
– Я великий волшебник, я говорю со звездами, духами и старыми сплетницами. Я все знаю. Иногда больше, чем хотел бы. Это у вас будет полудемон, да? Тогда заранее поздравлять не стану, сами понимаете.
– Да уж, – поболтал ложкой в чашке Дегатти.
Астрид надоели фигурки и она вернулась посмотреть, не появилось ли чего хорошего на столе. Сунула нос в пустую чашку и грустно вздохнула.
– Сотворить тебе еще какао, милая? – предложила Лахджа.
– Нет, пусть он сотворит, – застенчиво попросила Астрид. – У него вкуснее.
Лахджа приняла критику со стоицизмом, ничем не показав, какую рану это оставило в ее сердце. Зато Локателли аж засиял от гордости, и тут же сотворил Астрид еще какао. И печенья.
– О, печенье! – обрадовалась девочка.
– И конфеты, – улыбнулся старый волшебник. – Да будет конфета.
– Две! – потребовала Астрид.
– Да будет еще конфета.
– Продешевила! – стиснула кулачки девочка. – Дай больше!
– О, тут у нас маленький бушук, – укоризненно сказал Локателли. – Не быть конфетам.
Ручки Астрид опустели, и она заморгала, не веря в такое предательство. Исподлобья посмотрев на председателя, она буркнула:
– Колдун блеваный.
– Астрид! – аж подскочила Лахджа.
Она схватила дочь за руку, торопливо извинилась перед Локателли и вышла из кабинета. Знакомство состоялось, и не стоит давать главе всей Мистерии повод их невзлюбить.
А вот Дегатти остался. Он тоже извинился за дочь, но Локателли только отмахнулся. Он не обиделся, конечно, его это скорее повеселило.
– Гляжу, ты начал отращивать бороду, Майно, – сказал он, задумчиво глядя на гостя. – Молодец. Отрасти как у меня.
– Такую не смогу, – сказал Дегатти.
– Да уж конечно, – гордо погладил длиннющую бороду Локателли. – Но попытаться ты можешь. В конце концов, ты будущий декан, ты должен производить должное впечатление…
– Будущий декан? – заинтересовался Дегатти.
– Не будем забегать вперед. Ты сейчас самый логичный кандидат, но вакансия вначале должна освободиться, сам понимаешь.
– Я за этим не гонюсь.
– И хорошо. И молодец. Скромность украшает мужчину. Я вот был скромен всю жизнь, и… впрочем, мы тут не обо мне. Я тебя зачем пригласил-то?
– Из-за Сталеклыка, – вздохнул Дегатти. – Да выплачу я ему… потом.
– Выплатишь, конечно, но это ерунда. Между нами говоря, он и сам ходит по краю. Игорный бизнес у нас не преследуется, но… нет, его не за что привлечь.
– Как всегда…
– Майно, он тебя все-таки не силком затаскивал, – напомнил Локателли. – Но я вообще не об этом, это все пустое. Да, будет неловко, если член ученого совета будет проигрываться у лепреконов…
– Член ученого совета?.. – совсем запутался и опешил Дегатти.
– Пока еще нет, в том-то и дело. А почему?
– Что почему?..
