Но вот премию Бриара никто из них пока что не получал… Майно нашарил под туникой медный медальон и невольно улыбнулся.
Как же ты любишь хвастаться…
– Что ты ее забросил-то, Майно? – продолжал твердить свое дядя. – Она твоя.
– Да я…
– Майно, я адепт Арбораза. Моя территория в другом месте, мне эта усадьба не нужна. А она фамильная. Там должен жить Дегатти.
– Ну пусть тетя туда переедет!
– Зачем одинокой женщине такая огромная усадьба? – хмыкнула Маврозия. – Это дом для большой семьи. С кучей детей.
– У меня всего один ребенок.
– Но на подходе второй. И у тебя куча фамиллиаров, Майно. Твоему коню удобно жить в кошельке?
Не очень. Жизнь проходит мимо меня.
Гости стали расходиться только в четвертом полуночном часу. В Добрый День все ложатся поздно, благо завтра тоже праздник – Примадис, Первый День. В Постремидис парифатцы готовятся к новогоднему торжеству, а в Примадис – отдыхают от него.
Дядя Жробис надел свою беличью шубу, с удовольствием объяснив теперь Маврозии и Вератору, почему он в шубе теплой летней ночью. Лахджа распрощалась с гостями и пошла укладывать Астрид. Майно накинул плащ и подвесил к поясу кошель – проводить родственников и выгулять коня с псом.
Дядя Жробис пошел с ним, выгуливать и провожать. Ночевать он собирался у племянника, потому что чего он вдруг пойдет в гостиницу, когда у него в Валестре столько родни.
– Заночуешь у меня? – предложила Маврозия.
– Меня уже Майно пригласил, – развел руками Жробис.
– Да?.. а, да, пригласил, – кивнул Майно.
Когда она села в карету и укатила, дядя наклонился к племяннику и доверительно сказал:
– У нее там этот зомби-дворецкий… ну ты его видел. У меня от него мороз по коже. Я ночью как-то встал водички попить, а он стоит там у двери и смотрит. Тля, я свет зажег – а он там!.. я в темноте-то думал, это плащ висит, а это он!.. и зыркает!.. И за мной пошел, и голосом таким глубоким: чего изволите?.. Ну накир.
– Дядь, а дядь, – так же доверительно сказал уже совсем захорошевшему Жробису племянник. – У меня дома демон. Два. Большая еще ничего, а маленькая кусается. Душить по ночам она вроде прекратила… но это меня. А ты для нее человек новый. Я не знаю, чего ждать, у нас раньше никто не ночевал.
Дядя Жробис понял, что, кажется, немного обмишурился, но идти на попятную было поздно. К тому же у племянника есть этот многомерный кошель, вот в нем он и переночует.
Волшебники Мистерии, конечно, привыкли ко всяким… существам. Тут на каждом шагу големы, немтыри, объектали, фамиллиары, кадавры, ручная нежить и один Кто-То-Там знает, кто еще. Но как и животные, волшебные существа делятся на сравнительно безобидных и тех, кого далеко не каждый рискнет держать дома.
– Ну, я тоже пойду, – сказал Вератор, глядя на темную громаду Провокатониса расплывающимся взглядом и почему-то щупая плащ Дегатти. – Хорошо посидели. Вот… вот, я не семейный эльф, ты знаешь… но тут позавидовал… по-доброму…
Когда он дважды хлопнул в ладоши, но так и не сумел отозвать себя домой, то вздохнул и поплелся пешком.
– Да ладно, оставайся, – сжалился Дегатти. – Постелим тебе где-нибудь.
– Спасибо, – кивнул Вератор, снова щупая плащ.
Когда он отошел к парадной, Жробис снова наклонился к племяннику и тихо сказал:
– Он же не эльф.
– Только ему не говори. Он по пьяни ассоциирует себя с эльфом.
– Эльфофлюидный оркосексуал, – хмыкнула Лахджа, приземляясь рядом. Ей захотелось подышать ночным воздухом. – Так что, Майно, мы переезжаем в твою усадьбу?
