7. Глава 7.
Дана.
Квартира у Чеслава потрясающая – большая, с высокими потолками и анфиладой комнат. И я не чувствую себя использованной… Здесь уютно и тепло, пахнет вареной картошкой и компотом.
Ксюша смотрит настороженно, но не грубит. Ведет себя, как ее приемный папа – деликатно и совсем не по-детски.
– Чеслав, покажешь мою комнату? – сипло спрашиваю я.
Все же я не рассчитала свои силы… Голова кружится, хочется поскорее прилечь и перекусить чего-нибудь.
– Идем, – подхватывает он мой чемодан.
Следую по широкому коридору со стенами, увешанными картинами. По обеим сторонам мелькают дубовые двери.
– Вот, проходи. Здесь когда-то был кабинет моей жены, – произносит Чес.
– А… Прости, если лезу не в свое дело. А что с ней случилось?
– Погибла в аварии. В шкафу ее вещи. Не трогай их, пожалуйста.
– Я и не посмела бы… Погоди, я хочу спросить, почему ты не можешь… Другие женщины, они…
Вот же дура! Зачем я только заговорила об этом? Чеслав ясно дал понять, что он не заинтересован в отношениях. Наверное, я тоже… после пережитого в браке разочарования.
Но любовницы-то у него есть? Не могут не быть. Почему тогда он попросил меня помочь?
– Спрошу прямо: почему ты не попросил об услуге какую-нибудь свою… подружку? Любовницу или…
– У меня их нет, Дана, – спокойно отвечает он. – Видишь ли… Со смертью Леры я… Я не могу больше. Ни с кем. Наверное, это психосоматическая импотенция. Не стоит у меня – так яснее?
– Не понимаю… ты ведь молодой мужчина. Сколько тебе?
– Тридцать четыре. Дело не в этом… Я всегда любил и хотел только жену. Поверь, бывают мужчины, непохожие на твоего Андрюшу. Я до сих пор люблю Валерию.
Не хочу смущать Чеса… Я медсестра и кое-что понимаю в медицине. Так вот, Чеслав не выглядит как импотент. Высокий, широкоплечий, из воротника его рубашки торчат жесткие, курчавые волосы, да и голос у него низкий, с хрипотцой. Наверное, он лжет? Не может он не хотеть… Не верю я в это.
Почему меня это так волнует? Он волнует? Мужчина, влюбленный в покойную жену…
– А Ксюша? Откуда она взялась или это секрет?
– Не секрет. В прошлом году она позвонила в приемное отделение… Плакала, просила приехать и помочь ее маме. Пьяный отец в тот самый момент ее убивал… На теле женщины насчитали сорок ножевых ранений. И Ксюша видела это, представляешь?
– И как ты решил, что ей…
– Я пытался чем-то заполнить пустоту внутри, – вздыхает Чес, запуская руки в карманы брюк. – Не хотел жить как робот. Если с женщинами в моей жизни покончено, почему бы не позаботиться о ребенке? Я и собаку завел по той же причине. Дана, ты хоть немного понимаешь меня? – с нотками обреченности в голосе добавляет он. – Не осуждаешь, ведь…
– Я горжусь тобой, – улыбаюсь, поднимая на него взгляд. – В моей жизни так мало настоящих людей, Чес… Все, кто были рядом, предали. Мама за две недели ни разу не позвонила мне, а я не хочу звонить первой. Не желаю слушать истории о ее любовниках. Она ведь всю жизнь так…
– Не поверишь, но моя мама круче, – улыбается он.
Заполняет своим присутствием пространство комнаты. Мне становится трудно дышать – от ощущения собственной никчемности и пробуждающихся, ненужных чувств. Таких мужчин не бывает… Их нет в природе. И, уж точно, мне такой не достанется. Даже если Чес прямо сейчас скажет, чтобы я ушла, это принесет боль. Я успела привязаться… Влюбиться в него… А дальше будет только больнее…
