Уильям закурил. Они сидели друг против друга. Между ними на столе лежал открытый географический атлас, в котором мистер Солтер безуспешно пытался отыскать Рейкьявик.
Последовала пауза, в продолжение которой мистер Солтер сочинил веселую и бесхитростную преамбулу: «Ну как там корешки, Таппок?» Однако вслух он почему-то произнес:
– Ну как там творожки, Каппок?
Уильям, обреченно ждущий бури, вздрогнул.
– Простите? – сказал он.
– Я хотел сказать, таппошки… – пробормотал мистер Солтер.
Уильям пал духом. Мистер Солтер тоже пал духом. Они смотрели друг на друга беспомощно и неотрывно.
– Как охота? – предпринял новую попытку мистер Солтер. – Лис много?
– Сейчас ведь лето. Охоты нет.
– Ну да, конечно, все разъезжаются…
Последовала новая пауза.
– А что ящур? Свирепствует? – с надеждой спросил мистер Солтер.
– Слава богу, нет.
– А-а.
Оба опустили глаза и увидели атлас.
– Вы случайно не знаете, где находится Рейкьявик?
– Нет.
– Жаль. Я надеялся, что вы скажете. Здесь никто не может найти.
– Вы поэтому хотели меня видеть?
– Нет-нет, что вы, совсем наоборот!
Еще одна пауза.
Уильяму все стало ясно. Симпатичному маленькому человеку поручили уволить его, а он не мог заставить себя это сделать. И Уильям решил помочь ему.
– Вы, наверное, хотите поговорить со мной о сойках.
– Упаси бог! – воскликнул мистер Солтер с неподдельным ужасом, но тут же вежливо добавил: – Разве что вы хотите.
– Нет, что вы! – сказал Уильям. – Я думал, это вам интересно.
– Ну что вы! – сказал мистер Солтер.
– Вот и хорошо.
– Да, хорошо… – И уже в полном отчаянии: – А не выпить ли нам зидра?
– Зидра?
– Да. Вы ведь, наверное, привыкли пить в это время зидр. Тут рядом неплохой бар.
Журналисты в американском фильме пили водку. Уильям молча и заинтригованно последовал за мистером Солтером. Они спускались в лифте с удивительным человеком – лысым, молодым, сухим, как мумия, и одетым в коричнево-белый клетчатый костюм. Человек курил сигару.
– Новый спортивный редактор, – извиняющимся тоном пояснил мистер Солтер, когда человек отошел от них в вестибюле на порядочное расстояние.
В баре, где обычно собирались репортеры «Свиста», официантка выслушала их с удивлением.
– Сидр? Сейчас узнаю.
Через несколько минут на столике перед ними появились две бутылки сладкой шипучей жидкости, которую Уильям и мистер Солтер пригубили с большой осторожностью.
– Может, вы у себя на ферме пьете что-то другое?
– Честно говоря, сидр я пью редко. Мы, конечно, угощаем им крестьян. Иногда я к ним присоединяюсь.
И, испугавшись, что собеседник сочтет его снобом, Уильям добавил:
– Мой дядя Бернар пьет его от ревматизма.
– А вы уверены, что не предпочли бы сейчас чего-нибудь другого?
– Нет.
– То есть не предпочли бы?
– То есть предпочел бы.
– В самом деле?
– В самом деле. С радостью.
– Отлично! – воскликнул мистер Солтер, и с этого момента их отношения приобрели новую, более теплую окраску. Нельзя сказать, что беседа пошла веселей, но они нашли точку соприкосновения – их роднила нелюбовь к сидру.
Мистер Солтер с энтузиазмом поддержал нарождающуюся тему.
– Так, значит, вы не любите сидра, – сказал он. – Я его тоже не люблю.
– Да, – сказал Уильям, – не люблю с тех самых пор, как мне в детстве стало плохо от запаха сена.
– У меня от него расстраивается пищеварение.
– Точно.
– А от виски вреда еще никому не было.
– Никому.
Тема явно иссякала. Мистер Солтер попробовал новый вариант:
