– Подождите, – сбавила тон женщина, – вы правы, я погорячилась. Все необходимые свидетельства и заключения у меня на руках, я предоставлю их вам для рассмотрения незамедлительно.
– Чуть позже. Скажем, после ужина. И еще: если вы хотите скинуть информацию в СМИ, то насчет этого вам предварительно следует проконсультироваться со специалистом. В нашем отеле как раз отдыхает моя добрая знакомая, журналистка из отдела расследований. У нее хорошая деловая репутация, и я доверяю ее квалификации.
"Ну спасибо, Наум. Лестно услышать от тебя такую высокую оценку, но я здесь в отпуске, и нужно было сначала спросить о моих планах, а потом говорить о сотрудничестве с этой зубастой кобылой…"
Когда Гершвин с привычным "отойди, поберегись!" сиганул с пирса, за парапетом замурлыкал телефон, исполняя "По приколу" Виктории Дайнеко. "Фи, – подумала Ника, – я так и знала: дамочка слушает попсу… Вот уж никогда бы не поставила на свой телефон подобную песенку!"
На ее телефоне сейчас стояла "Сказочная тайга" "Агаты Кристи".
–Да! Привет! Только что ушёл. Может сорваться, если у нас что-то выглядит неубедительно. А почему ты не позаботился о запасном варианте? Я говорила, что он не из тех, кто за любое дело возьмется, лишь бы заплатили. Да, он может позволить себе роскошь отказывать клиентам, если ему что-то не по вкусу. Бережет репутацию, как свое мужское достоинство. Что?! Ты уверен? Б…! Ну это п…ц, если это правда. Нет, ничего не отменяется. А ты что, уже испугался? Можно же сыграть ва-банк. Сам пусть повертится. Может, мы быстрее управимся, чем он расчухает, что к чему. Все, не скули! Надоело! Ты мужик или описавшийся кот?
"Это она со своим красавцем так разговаривает? – Вероника внезапно вспомнила, что главного героя "Плаща Казановы", смазливого итальянца-жиголо из отеля, звали Лоренцо. И приятель зубастой дамы был очень похож на артиста. – И что за дела у не с Наумом?"
Не подозревавшая о присутствии за парапетом журналистки, девица крепко ругнулась и набрала номер. Вероника осторожно переступила на скобе, сменив ногу, чтобы не свело ступню. Не хватало еще бултыхнуться задницей в воду, вопя от боли и растирая сведенную судорогой конечность. Об этом в романах не пишут – там у героя, затаившегося в тайнике во время чужого разговора, не затекают и не скручиваются судорогой ноги, а только щекочет в горле от непременной пыли… И медузы не жалят… "Ай, блин!"
– Да, можете начинать оформление, – сказала зубастая, дождавшись ответа. – Да, я – истица. Супружеская измена. Доказательства? Полный чемодан! – она тихо всхлипнула. И не забудьте включить пункт о лишении родительских прав. Ребенку не нужен отец с вечным перегаром после своих бесконечных пати и журфиксов, весь обвешанный модельками, пришедшими для работы с картинами, якобы… – она снова всхлипнула. Весьма правдоподобно. – До поры я с этим мирилась, делала скидку на то, что творческий человек, особая натура, издержки одаренности. Но когда он, вместо того, чтобы искать новую няню ребенку, стал брать девочку в свою студию, где фотографирует голых девиц во всевозможных позах… Может, я не понимаю высокое искусство, может, я ханжа, которая и на Аполлона в Эрмитаже требует надеть трусы… Но я не хочу, чтобы ребёнок с детства наблюдал подобное "искусство" и то, что происходит в студии после творческого процесса. Да, пусть все узнают. Это не мне стыдиться надо! Спасибо вам… Да, и вам всего хорошего.
