– Да, да!
Из-за двери выглянула Маша.
– Всё ещё сидишь? ― с тенью сочувствия спросила Барановская. ― Иди уже домой. Не засиживайся.
– Да, скоро уже пойду. Только статью закончу.
Маша опустила взгляд вниз и увидела, что на полу всё ещё были разбросаны рабочие бумаги Воскресенского.
– Ты что, до сих пор так и не убрал? ― у Барановской чуть не вырвался нервный смех.
– Ох, совсем забыл! ― Воскресенский максимально прочувствовал всю неловкость момента. ― Да просто заработался, сейчас уберу.
Маша недоумённо округлила глаза.
– Ладно, я ключи оставлю на тумбочке в прихожей. Будешь уходить, отключи, всё закрой, поставь на сигнализацию. Не забудь ключи отдать на вахту охраннику. До завтра. ― Барановская ещё раз бросила взгляд на разбросанные бумаги и, покачав головой, закрыла за собой дверь.
Сеня ещё какое-то время посидел в задумчивости, а затем встал и начал медленно собирать листы. Взяв бумаги под мышку, он вышел из кабинета и направился на балкон. Закурив сигарету, Воскресенский сел на стул и начал изучать этот внушительный архив. Какие-то мероприятия уже были давно отработаны и пресс-релизы потеряли свою актуальность, что-то только предстояло осветить, но чем дольше он перебирал эти «письма счастья», тем сильнее нарастало чувство раздражения и отделаться от него Арсений уже никак не мог. И вот на глаза попался пресс-релиз премьерного «Тартюфа», который состоится уже завтра, 20 августа. Решил проверить сообщения. Вдруг Романовский уже прочитал? Открыл соцсеть. Да, главреж прочитал, но ничего не ответил. И был уже оффлайн. В этот момент внутри Воскресенского что-то щёлкнуло ― очень ощутимо и болезненно. Свои дальнейшие действия он не мог себе объяснить. Сеня решил просто поддаться порыву ― странному, возможно где-то истеричному. Докурив сигарету, он ещё раз взглянул на свои рабочие бумаги и резким движением отправил их с балкона, а затем задумчиво наблюдал, как весь этот культурный архив последних трёх месяцев красиво разлетается по севастопольскому проспекту, утопающему в вечерних огнях.
Глава 3. Полемика об этике и профессионализме
Даня нажал кнопку «Стоп» на диктофоне и внимательно посмотрел на Арсения.
– Прям так выкинули всё с балкона?
– Прям так и выкинул, ― Сеня слабо улыбнулся. ― Не беспокойтесь, никому на голову это не улетело. Проспект был практически пустой.
– Хорошо, что ваш редактор успела уйти и бумаги на неё не полетели, ― Даня чуть не засмеялся.
– Ну, я парень без башни, конечно, но не совсем же идиот.
– Ну, знаете ли…, ― Даня продолжал улыбаться, ― пресс-релизы, летящие с балкона на голову главного редактора по сравнению с тем, что вы устроили на выставке в нашем театре ― это невинная детская шалость.
– Ну что я могу на это сказать, ― Воскресенский встал с кровати и, подойдя к окну, начал сканировать улицу невидящим взглядом. ― До того срыва мое эмоциональное состояние было вполне устойчивым, но… где-то глубоко начал созревать нарыв. На посту редактора раздела культуры SevMedia я в какой-то момент начал задыхаться, как будто что-то внутри сдавливало. Слишком много людей стало вокруг, все от меня чего-то хотели. Как будто загоняли в угол, всей толпой шли на меня, тыкали в лицо своими пресс-релизами. И вот я уже буквально вжат в стену, кричу не своим голосом, а они всё идут и идут нескончаемым потоком, как в фильмах ужасов про зомби.
– Арсений, может, когда у вас началось такое восприятие профессии, уже тогда нужно было уходить? ― в голосе Волкова зазвучало беспокойство, ― Не мучать себя?
