Лучи заходящего солнца высветили впереди военный стан. Самая настоящая каменная крепость – прочная, прекрасно укрепленная. Маги возвели ее в считаные дни. Духи, джинны и демоны, покорные шумерским мудрецам, обнесли цитадель валом и окопали рвом – река рекой, но при необходимости куклусы все же могут перебраться через текучую воду.
Всем еще помнилось, как одной ужасной ночью целая орда этих тварей форсировала Евфрат, преодолела ров двадцати пяти локтей шириной, перебралась через Немет-Энлиль[7] и хлынула в Вавилон. Лишь исполинский Имгур-Энлиль[8] устоял перед ними – часть горожан укрылась за ним.
Конечно, ни у кого не хватило времени озаботиться еще и удобствами – у магов доставало дел и без этого, а рабы просто не успели бы выполнить такую работу за те дни, что прошли со времени перегруппировки войск. Повсюду торчали шалаши и палатки – обиталища простых воинов, – а также богато украшенные шатры магов и полководцев. Для предупреждения внезапных нападений имелись сторожевые посты, на искусственных высотах горели яркие огни.
Рабы поднесли Креола и Шамшуддина к одной из палаток и оставили там. Гишбар бросил на них быстрый взгляд и открыл было рот, чтобы окликнуть целителей, но его отвлекли. Вздымая тучи пыли, в ворота влетела огромная боевая колесница. А за ней еще две, и еще, и еще. При виде этого каравана все присутствующие немедля распростерлись в пыли – прибыли высшие иерархи.
С запозданием, надо сказать – их ожидали еще к полудню.
С первой колесницы сошел рослый старик с пушистой седой бородой – сам Энмеркар, сын Мескингашара, внук бога Шамаша, возлюбленный богини Инанны, завоеватель Аратты и победитель Энсухкешданны, император и верховный жрец Шумера.
Вот уже три с половиной столетия этот человек правит государством – будучи на четверть богом, он стареет намного медленнее обычных людей (и отнюдь не только из-за ихора в крови). Да и маги помогают ему оставаться крепким и сильным, несмотря на более чем преклонный возраст.
Одетый в широкую накидку, вышитую арабесками и различными фигурами, опираясь на золоченый скипетр в три локтя длиной, он демонстрировал подлинное величие. За ним следовали зонтиконосец и опахальщик – оба со своими инструментами.
С двух других колесниц сошли лугаль Агарзанн и Верховный маг Шурукках. Первый немедленно призвал к себе коменданта крепости и углубился в составление плана решающей битвы с куклусами. Ее наметили на завтрашний полдень – эти создания Дагона не любят солнечного света.
Шурукках же приветливо обнял Гишбара – их связывала давняя дружба. Именно Шурукках некогда обучал молодого Гишбара боевой магии и ритуальному искусству. И он же несколько лет назад провел брачную церемонию Гишбара и Эйи, дочери колесничего самого Энмеркара. Правда, брак этот окончился печально – в прошлом году Эйя умерла.
Бывает так, что никакая магия не может сохранить жизнь…
– Здоров ли ты, Гишбар? – добродушно улыбнулся Шурукках. – Не тревожат ли тебя хвори?
– Не тревожат, учитель, все в порядке, – улыбнулся в ответ Гишбар. – И с моим сыном все в порядке – подрастает, на глазах наливается силой. Убедись сам.
Шурукках отогнул угол шатра Гишбара, посмотрел на пухлощекого карапуза, играющего с серебряным ножом, и спросил:
– Не боишься давать ему острые предметы? Зачем ты вообще притащил четырехлетнего мальчика в военный лагерь? Оставил бы в Хешибе, у нянек…
