Её я увидел сразу. Она стояла одна у фонтана и смотрела в другую сторону от меня. Я тихо подошел сзади и закрыл глаза ладонями.
– Кирилл, это ты?
– Это я! – сердце ёкнуло в груди, и заскакало как мячик от пинг-понга.
– Как я соскучилась.
Она повторялась.
– Я тоже, но это я уже где-то слышал.
– Не придирайся к словам, Кирилл. – Нет, что ты. Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе – и я засмеялся.
Она тоже улыбнулась и поцеловала меня. И я про всё забыл.
Я пел. Я летел. Я танцевал в душе. Это было что-то необыкновенное. В меня вернулось что-то прежнее, легкое, воздушное ощущение жизни.
И мы побежали к морю.
Я ни о чём её не спрашивал. Мы просто целовались. Как тогда, в нашу первую ночь. Я чувствовал её упругое тело. Её напрягшиеся груди. Как два самых вкусных и спелых яблока. Я целовал эти соски. Она тормошила мои волосы. Мы любили друг друга на берегу моря. Волны шуршали мелким рокотом о гладкую, вылизанную гальку, перекатывая её с места на место. И только луна, отражаясь, перекатывалась в волнах. Было легко и хорошо.
Мы лежали обнявшись. Усталые и довольные…
– Мне пора домой, Кирилл. Проводи меня.
– У нас больше нет времени? Я удивился этой перемене в настроении, но не придал значения.
– Нет, просто мне необходимо быть дома. Так надо, Кирилл.
– Почему ты ничего не говоришь, Алина? Опять какие-то загадки. Или что-нибудь не так?
– Нет, никаких загадок нет! Ты, зря волнуешься, всё было просто замечательно! Всё было очень хорошо, Кирилл! Просто мне надо уйти.
Я ничего опять не понимал. Что всё это значило? Господи, когда всё это закончится? Я так больше не могу. Миражи кругом. Настала проза жизни. Она встала и ушла. Всё так просто. И всё так сложно.
– Не обижайся. Так надо.
– Кому надо? – только и спросил я, так и не получив ответа на свой вопрос.
5.
Москва ждала нас февральскими морозами. Постепенно всё вошло в свою колею. Анжела была рядом, и она меня любила. Она была вся в бизнесе, а я в своих фотографиях. Италия из сознания куда-то постепенно улетучивалась. Море где-то оставалось позади, где-то там, в далекой памяти, когда видишь только ощущения, да и то, словно во сне, а откроешь глаза, и ничего нет. Постепенно вернулось прежнее настроение и охота к работе. Я попытался забыться и уже не вспоминать о том, что было в Италии.
Я понимал, что Анжела ничего не знает, но самому мне было ужасно неприятно. Я чувствовал себя предателем по отношению к ней. Бедная девочка, какие страсти бушуют вокруг неё. А она даже ничего не подозревает. Её неуёмная фантазия и работоспособность поражают всех, и не только меня. И при всём при том, у неё не отнять нежности и любви.
А что делать мне? Я мечусь, как обезьяна по деревьям, не зная, где остановиться?
Казалось бы, хватит. Сколько можно? Алина там, я здесь. Она в Италии, я в Москве. Она танцует, ну и пусть себе танцует. Но что, что она скрывает? Ведь она что-то скрывает? Я это понимал, вот только не узнал, что именно? А может действительно, хватит?
Раз не хочет говорить, скрывает, значит, есть на то причина. И причина очень уважительная. Но ведь она не перестала меня любить. Не могу сказать того, что она была не искренна в тот вечер. Любила, а потом резко взяла и ушла? И вся любовь!
Так не бывает? А проверить я никак не мог. Что мне делать?
Я любил сразу двух женщин,
По крайней мере, мне так казалось. Мне так хотелось. Это просто безумство. Ещё немного и я сойду с ума.
