– Итальянскую пиццу заказывали? – приветливо улыбаясь при этом.
– Я люблю с шампиньонами, а у вас с чем? – отзыв был правильный, я должен был ответить так:
– Только с колбасой из губ пустынного и дикого верблюда! – такой отзыв был придуман на всякий случай, и говорил резиденту о том, что разведчик погиб, и, что вместо него теперь будет другой, то есть я.
– Входите!
Квартира с высокими потолками и антикварной мебелью, скорее походила на выставочный павильон исторических артефактов и картин. Особенно выделялся портрет женщины в роскошном белом платье. Картина висела над массивным камином, занимавшим треть глухой наружной стены, закрывающей улицу. А окна квартиры выходили во двор с небольшим сквериком из насаженных деревьев и двумя тремя скамейками для отдыха. У камина Борис Эдуардович остановился и жестом указал на два кресла и столик между ними с мраморными кривыми ножками и столешницей из красного дерева.
– Присаживайтесь молодой человек, и положите на столик пиццу. – Любезно предложил Борис Эдуардович. Я поставил упаковку пиццы на столик и достал коньяк.
– Подарок от вашей фирмы? – разыгрывая комедию перед прослушкой, сказал архитектор. Мне стало понятно, что за бывшим архитектором ведется слежка, – А сколько с меня за пиццу и коньяк?
Я молча выложил чек из магазина. Он внимательно посмотрел на меня, затем взял шариковую ручку и что-то написал на чеке, придвинул чек ко мне, я взглянул на его записку: “Здесь прослушка кругом, ничего не говорите, я пойду вас провожать и там поговорим”, прочитав, я кивнул в ответ и сказал:
– Я временно подменяю друга по доставке, а коньяк купил себе, пиццу дали мне в подарок, в супермаркете сейчас распродажа и этот коньяк я купил со скидкой, а две пиццы хотел продать, одну отдал за просто так консьержке, а вам решил продать по старому чеку в два дорога, но если вы не хотите, то, как хотите.
– Нет, нет оставьте мне только пиццу, я куплю ее у вас, сдачи мне не нужно, коньяк заберите обратно, – с этими словами он сунул мне деньги и письмо, – подождите у меня сейчас прогулка, я пойду провожу вас.
– Хорошо!
Он переоделся скоро мы вышли в сквер.
– Вы так и не представился?
– Валентин Баран Юрьевич, капитан Советской армии, был вызван повесткой и направлен в гарнизон Белой Церкви, там попал в плен и был завербован и направлен к вам для получения задания.
– Куда делся мой связной? – с тревогой спросил Борис Эдуардович.
– Застрелил снайпер при выдвижении в сторону аэродрома к городку захваченной авиационной части. Мне удалось выхватить из дорожной сумки белую рубашку и все двенадцать человек остались в плену.
– А я очутился под колпаком, и теперь не знаю, что будет дальше?
– Но раз за вами установлена слежка, значит нет улик для вашего ареста, так что залегайте на дно, а там как будет, так и будет. – Ответил я.
– Так оно так, а как с вами, вы теперь тоже под этим самим колпаком? – Беспокойно спросил Борис Эдуардович.
– За меня не беспокойтесь, я никаких действий предпринимать не собираюсь. Одно мне ясно, что наше задание провалено, и нам нельзя светиться.
– Там в письме ценные сведения, как их передать в Москву?
– Никак, скоро это безумие закончится, надеюсь, – ответил я, – и мне надо уходить, всего хорошего. – С этими словами я встал и направился к станции метро «Театральная». Двигаясь по Владимирской улице, я заметил двоих парней следовавших за мной на расстоянии метров в пятнадцати. Пройдя немного, я достал свой смартфон и заказал такси, диспетчер запросила адрес, куда подавать транспорт и куда ехать. Я сказал, чтобы водитель подъехал к Владимирскому Собору и перезвонил мне, и назвал ехать в район станции метро “Петровка”. Я неспешным шагом прошел к театру оперы и балета и свернул на проулок, ведший к Собору. Позвонил водитель такси, сказал, что уже подъехал, назвав номер машины. Я ускорил шаг и не обращая внимание на машину, сделав вид, что следую мимо, приблизившись к передней двери быстро вскочил на переднее сидение:
