– Сколько? – вроде бы обрадовался Геральт, которого не трогали оценивающие взгляды зверолюда и коего снабдили всеми семейными накоплениями с целью предоставить мне все самое лучшее. Это меня так благодарили за то, что я не только исцелила Дарику, но и позаботилась о будущем потомстве семейной пары. Меня заверяли, что с тем, что я им оставила, они смогут спокойно прожить несколько лет, не тужа и не рискуя жизнью. Тем более, плотничество Геральта приносит неплохой доход.
«– А рыбы все равно стоят дешевле, чем качественное лечение, – легкомысленно заверила меня Дарика, отчего у меня невольно веко дернулось в раздражении.»
– Покажите других, – потребовала я, чем серьезно сбила настрой торговца, который рассматривал в Геральте потенциально платежеспособного клиента и уже заломил три золотых за озабоченного волка-переростка.
– Но… – хотел молвить Геральт, однако я строго посмотрела на него, и тот покорно повторил мою просьбу: – Показывайте.
Торговец недовольно поджал губы, но желание покупателя – закон.
Вторым оказался полу-орк. Высокий, массивный и грозный даже на вид, без намека на интеллект во взоре. В силе этого малого я не сомневалась. А вот в том, что он вообще понимает человеческую речь – были серьезные сомнения. На фоне этой верзилы, волк казался более разумным. У запасного варианта, пока его обсуждали, едва ли не слюнка по подбородку тянулась от высоты уровня его развития.
– Отлично подходит для защиты и обороны. Но вот собеседник из него никудышный… – хихикнул торговец. – Этот вид выводили с определенной целью. Не без недостатков, но уберечь и от дичи, и от нечисти – он способен, – нахваливал торговец. – И всего два золотых…
– Следующий, – непреклонно отозвалась я и посмотрела на следующую клетку, которая стояла как будто в отдалении, в самом темном углу. – Кто у вас там?
– Там? – не понял торговец, но, уловив мой взгляд, с досадой поморщился. – Никто, госпожа. Паршивый товар, не стоит и вашего внимания… Госпожа! – прикрикнул он, но я уже выхватила из рук Геральта масляный фонарь (для магического мира стыдоба какая) и сделала несколько шагов в том направлении, подсвечивая пространство перед собой, чтобы увидеть сгорбленную фигуру в углу клетки.
Тот сидел, как будто без движения, грязные, свалявшиеся волосы закрывали испачканное и избитое лицо, одет он был в дырявые лохмотья, сквозь прорези которых виднелись шрамы и синяки.
– Кто он? – удивилась я его плачевному состоянию. Да, это была ферма рабов, но все, кого я видела, были в подобающем виде, без следов пыток или истязаний, откормленные и здоровые. А этот…
– Никто, госпожа, никто, – лебезил торговец. – Моя головная боль, тварь такая...
– То есть, это вы его так? – перевела я взгляд на мужчину в клетке. Казалось, он даже не подавал признаков жизни и не шевельнулся, но при новом взгляде изменил положение головы, отчего засаленные, какие-то серые от грязи волосы упали с плеч и открыли острый кончик уха, а меж упавших прядей зиял ненавистью и толикой любопытства зеленый глаз, который смотрел мне, как будто в самую душу, прожигая своей злобой и презрением.
От неприязни, веющей от одного лишь взгляда, я готова была отшатнуться, но тут просвистел свист хлыста, и тело заключенного дернулось от удара. Но ни крика, ни ругани я не услышала. Только лицо он вновь скрыл, более не опаляя меня своим вниманием, да с грязной щеки на пол упала багровая капля.
