– Почему ты так думаешь?
– Они стали исчезать ровно тогда, когда люди объявили им войну. Уже толком никто не вспомнит, по какой официальной причине люди пошли войной на эльфов. Это было очень давно. Но… я читал достаточно книг, а здесь, в городе, что не больше деревни, живут довольно старые люди, которые многое повидали и до сих пор помнят. Потому я почти не сомневаюсь, что люди посчитали, будто это эльфы виноваты в том, что дар целителей вырождается. Но за столько десятилетий никто так не нашел истинной причины произошедшего. Впрочем, это не мешает людям продолжать эксплуатировать эльфийских целителей, что привело к упадку и среди них. Скоро не останется вообще целительского дара.
– А что думаешь ты? Почему люди утратили этот дар?
– Не знаю, – отрывисто бросил он и качнул головой, поджав губы. – Понимаю лишь, что эльфы никак не могли стать этому причиной. Если где-то искать корень проблемы, то у духов.
– Духов? – нахмурилась я.
– Есть легенда, что магия – дар другим расам от духов и великого древа, в котором перерождаются души всех живых существ. Именно древо решает, какая душа и с каким даром возродиться. Если уж искать причину проблемы, то прежде всего именно там.
– Звучит логично. Тогда почему за столько десятилетий никто не додумался найти это древо?
– Пытались, – скорбно ответил Генджи. – Говорят, что лишь избранные знают, где находится это древо. Этих существ немного. Кажется, только трое, если верить легендам. Но кто они и где обитают – никто не знает. Неизвестно, живы ли они вообще. А пока идут бессмысленные и вялые поиски, люди решили жить за счет эльфов… – с досадой бросил он очередной ингредиент в котелок и с ожесточением помешал варево, от которого жутко разило, но я не жаловалась. – Что-то мне подсказывает… что один из этой троицы наверняка должен быть у эльфов. Только этим я могу объяснить основную и первоначальную причину нападения людей на них. И все эти годы они просто не могут найти того, кто нужен.
– Вот как, – протянула я и вздрогнула:
– Выпейте это, пожалуйста, – протянул мне Генджи рюмку с черной и горячей жижей, над которой работал последние десять минут. Я скривилась, но все же приняла из его рук варево. – Оно горькое, но должно заглушить ауру.
– На способностях и силах это скажется? – с сомнением принюхивалась я к жиже, не зная, как к ней подступиться, чтобы в процессе не вырвало.
– Вряд ли, но я не могу сказать с уверенностью, пока мы это не проверим, – пожал он плечами с невинным видом.
Я скептически нахмурилась, посмотрела в открытое лицо ботаника, после на жижу и, выдохнув, залпом проглотила черную жижу. Глотку обожгло не хуже браги Геральта, а желудок взбунтовался, но я сумела его усмирить, глубоко задышав носом и выдыхая ртом.
– В охлажденном виде должно быть более терпимо, – заверил меня Генджи, смущенно поправляя очки.
– Ой, сомневаюсь, – просипела я, держась за живот. Тошнота постепенно отступала, и я устало переспросила: – Ну как? – икнув, посмотрела я на травника. Тот внимательно присмотрелся ко мне, а после робко улыбнулся. – Аура тает. Цвет все еще странный, но контур довольно размытый и тонкий, потому, даже если это заметят, подумают, что вы тяготеете к светлой магии и земле. Проблем быть не должно.
– Ага. Не считая пищевого отравления, – проворчала я, что заставило вспомнить и о другом очень важном вопросе: – Генджи, а ты не в курсе, целители способны лечить самих себя? Или их магия работает только на других?
