Но мне-то захотелось!
Я стала напрягать мышцы внутри влагалища. Чувствовала, как реагирует орган. Твердеет, увеличивается в размере.
Я согрелась, даже вспотела. Ухватила пальцами его иссушенное, но стальное предплечье и повела бёдрами.
Член зашел до упора, и я, простонав, излилась соком и кончила. Оргазм сотряс тело, пульсация внутри раскидывала по коже тончайшее искромётное удовольствие.
Почувствовала, как вытекают силы. Самец забирал мою регенерацию, оставляя меня в расслабленном состоянии.
И от усталости и тепла разомлела и стала засыпать.
— Как тебя зовут? — выдохнула я.
— Нил Ильич Лихо, — жарко прошептал он мне в ухо.
«Ну и имечко», — прозвучал в моей голове голос волчицы.
— Красиво, — блаженно протянула я.
Теперь навсегда это имя у меня будет ассоциироваться с теплом, уютом, надёжностью и немного с лютостью.
2. 2
Проснулась я в таком состоянии, словно всю ночь вагоны разгружала. Были слабость, вялость и нежелание двигаться.
Но, видимо, я не из тех женщин, которые много себе позволяют. Поэтому заставила себя встать. Точнее, для начала сесть.
Печь опять топилась. За окном было утро. Ясное весеннее солнце заглядывало лучами через окно в жилище, и на душе стало очень хорошо. Просыпалась природа, просыпалась я.
Оборотня в доме не было.
Я дотянулась до свитера и влезла в него, как в тёплое платье. На ногах были обмотки, которые не сняла перед сном. Выбралась с постели, выглядывая, чем бы перекусить.
Стол был очищен, на нём в тарелке стоял тёплый бульон с косточкой, рядом лежал кусок лепёшки. Не всё голодный волк подъел.
В истинной паре есть огромные плюсы. Я не знаю об искажённых отношениях, когда самец издевается над самкой, — такое противоестественно и карается законом. В остальных случаях обоюдная забота преобладает всегда. Так принято, заложено самой природой. У оборотней считается такое нормой, но люди растеряли этот дар со временем. Если я что помню — а я почти ничего не помню — человечество, которое живёт в параллельном мире, извратило отношения между мужчиной и женщиной.
Быстро выпив бульон, я закусила пресной лепёшкой и выглянула в окошко.
Сквозь тёмные разводы и муть разглядела лес, поляну и стоящего на поляне Нила Ильича. По пояс голый, в чёрной юбке. Гребень на голове от неполного оборота остался, и хвост ниже колен торчал. Был он всё так же худ и костляв, но в фигуре появились стать, гордая осанка и хищническая дикость — гребень стоял дыбом.
«Что-то он сегодня мне не нравится», — сказала в моей голове Снегурочка.
— Напряжён. — Я нахмурилась и решила к нему присоединиться.
Снег опять был мокрым. Таял с невероятной скоростью. На поляне уже чернели проталины. Деревянная крыша, заросшая мхами, высохла. Капели не было. Солнце активно жарило, как в начале лета. Густая тайга с насыщенными тёмными красками шумела на тёплом ветру. Но на поляне дуновения еле чувствовались, лишь макушки деревьев шевелились.
Запах потрясающий!
Ароматы хвои, ручьёв и оттаивающей земли.
Природа просыпалась. В воздухе замерло ожидание. Это подхватывала моя вторая сущность. Хотелось играть, бежать и любить.
Мне было жаль потерянных воспоминаний, но в такое время года весь организм готов к новому, неизведанному.
У Нила ноги были голые, но он стоял на снегу не переминаясь. Видимо, в человеческом облике несильно мёрз. А это означало — он слился со своим зверем.
Не так, как у нас с волчицей, — у неё свой голос, у меня свой. Мы чётко разделяемся на человеческое и животное.
