«Может, двинуть ему в челюсть, тогда он обратит на меня внимание? Нет, это уже не шутки. Сейчас улетит и баста!»
Охотник влез на крышу аппарата и откинул дверцу люка. Рэм, понимая, что судьба его висит на волоске, схватил с земли первый попавшийся камень и, размахнувшись, запустил в красноголового. Камень громыхнул по корпусу корабля. Охотник, который был уже одной ногой в люке, застыл на месте.
«Сейчас пристрелит. Как пить дать. Ну и пусть, всё лучше, чем подыхать в змеином желудке. Будь что будет!»
Выражение лица красноголового ничего хорошего не предвещало.
Пауза затянулась.
– Ну сделай хоть что-нибудь наконец! – громко произнёс Рэм и неожиданно уголки рта охотника изогнулись на подобие улыбки. Неужели проняло? Брошенный камень, как ни странно, оказался весомым аргументом в межпланетных переговорах. Охотник кивнул и поманил мягким жестом. Сердце у Рэма радостно ёкнуло. Он подбежал к кораблю, взобрался на фюзеляж, но, прежде чем спуститься в люк, кинул последний взгляд на туманные кряжи, на гору, протыкающую небо, по которому плыли длинные румяные, как французский багет, облака и лучились два белых великана.
Внутри звездолёта было тесно и душно. Цветные огоньки, пульсируя и тонко попискивая, служили для Рэма ориентиром. Он протискивался между рядами металлических клеток, за прутьями которых кто-то усердно скрёб о железный пол. Впереди, в узком проёме, виднелась косичка охотника, прильнувшего к приборной панели. Лампочки вокруг крашеной головы выглядели ёлочными игрушками. Вот игрушки заморгали, заверещали – и звездолёт подбросило. Рэм упал и ударился обо что-то твёрдое.
Воздух задрожал, гул острым буром вошёл в мозг. Свет несколько раз моргнул и погас. Снова вспыхнул. От стремительного набора высоты руки и ноги налились свинцом, грудь придавило.
Корабль сделал резкий крен вправо. Одна из клеток, оказавшаяся незакреплённой, покатилась, грохоча и подпрыгивая, под ноги Рэму. Охотник что-то крикнул, словно пролаял низким шершавым голосом. Потом проделал какие-то манипуляции, и корабль выровнялся. Ещё некоторое время скорость возрастала, но вскоре стабилизировалась, и стало легче.
Рэм перевёл дух, огляделся. Корабль состоял из двух отсеков: кабины пилота и багажного отделения. Отсеки соединялись дверным проёмом, но двери как таковой не было, и Рэм видел спину охотника в кресле.
Вскоре его внимание привлекло странное существо, которое сидело, вцепившись тоненькими ручонками в прутья решётки и жалостливым просящим взглядом глядело на него. У существа было маленькое, щуплое тельце, большая голова с розовато-синей кожей, высокий пучок волос на макушке, вроде птичьего хохолка, крючковатый нос и два блюдцеобразных глаза – не то попугай, не то осьминог. Выражение у существа было совершенно несчастное.
«Ну что, брат, несладко тебе?» – сказал Рэм и подмигнул инопланетному созданию, как бы приободряя его. Осьминожек тут же ответил: распахнул умные, как у собаки, глаза, и сквозь щёлку ротового отверстия издал всхлипывающий звук. Это было неожиданно. В соседних клетках сидело много разных существ, не отличающихся повадками от животных: они либо спали, либо тупо метались из угла в угол в ограниченном пространстве, и только сосед Рэма вёл себя так, словно всё понимал.
Между тем охотник включил автопилот, поднялся с кресла и ненадолго исчез из поля зрения – за перегородкой что-то сдвинулось, громыхнуло. Потом появился в дверном проёме, вошёл в багажное отделение и направился к Рэму, неся в руке предмет, похожий на хоккейный вратарский шлем.
