Всю дорогу я размышляла о том, с чего вдруг босс решил быть джентльменом. За прошлую неделю за ним таких порывов не наблюдалось. Правда и я каблуки не ломала.
Когда мы подъехали к моему дому, я попросила:
– Можете тут остановить, пожалуйста, – указала я на полосу для парковки на центральной улице с односторонним движением.
– Я могу заехать во двор, – предложил босс.
– Не нужно, – отказалась я. – Не хочу, чтобы кумушки во дворе лишний повод для сплетен получили.
– Без проблем. Ты в этом доме живешь?
– В этом, – подтвердила я.
– А какое твое окно? – продолжал расспросы мой босс, притормозив там, где я попросила.
– Вон те три на углу второго этажа с розовыми цветами на лоджии, – показала я пальцем. – А что? Будете мне камни в окна бросать, если я на работу не выйду?
– Почему-то я так и подумал, – усмехнулся босс, проигнорировав мой выпад. – Ладно, беги. В следующий раз сломаешь каблук, зови.
– Спасибо, конечно, но надеюсь, не придется, – помотала головой я, – а то к хорошему быстро привыкаешь. Вдруг начну слишком часто ломать каблуки, чтобы вы меня подвозили. Дорогое такси получится.
Лиза
Выскользнув из машины босса, я прошла к дому. Шагнула в арку с тяжелыми металлическими воротами и оказалась в своем дворе. Мы живем в исторической части центра города с домами 50-хх годов постройки. Отличительной особенностью нашей архитектуры считается инкерманский белый камень или мшанковый известняк. Благодаря ему наш город называют белокаменным.
Романтики говорят, центр города – это кусочек Питера. Никогда не была в культурной столице, но, наверное, они правы. Наши старые дворики и величественная архитектура действительно совпадают в своем интеллигентном настроении.
Я поднялась по лестнице на второй этаж, скользнув взглядом по темно-зеленой стене, на которой плясали веселые солнечные зайчики, проникающие в подъезд сквозь круглое окно.
Дома меня встретил запах яблочного пирога, мама с бабушкой, а еще мой старший брат. Вообще он уже года три живет отдельно, снимает квартиру вместе со своей девушкой.
– Ой, Серж! – обрадовалась я, так как давно не видела брата и успела соскучиться. – Как твои дела?
– Да работы выше крыши, – вздохнул брат, – пропадаю на СТО с утра до позднего вечера.
Мой брат автомеханик. Ушел из школы после девятого класса. Это было его решение, которое поддержала мама. Брат считал, что он, как единственный мужчина в семье, должен как можно раньше начать зарабатывать, чтобы не сидеть на шее мамы, которая воспитывала нас двоих одна, вместе с бабушкой.
Брат поступил в колледж. Даже выбрал специализацию по любви – ему с детства нравилось ковыряться в стареньком жигуленке вместе с нашим дедушкой, когда тот был еще жив.
Целеустремленностью и работоспособностью моего брата можно восхищаться. Причем он такой с детства – мужичок, как говорили бабушки у нас во дворе. Несмотря на то, что ему приходится платить за аренду квартиры, чтобы жить отдельно с девушкой, по собственной инициативе он регулярно помогает маме с деньгами.
– Мелкая, а ты как? Мама говорит, ты на работу вышла? Совсем взрослая стала у меня сестренка.
– Точнее на практику, но за нее даже платят, – уточнила я.
– Звучит как бизнес-план, – пошутил Серж. – А вообще практика – дело хорошее. Как минимум, наберешься опыта. Если зарекомендуешь себя хорошо, может и на работу потом пригласят.
– Сережа, Лизе еще учиться два года, – запричитала бабушка.
