Он поставил стул между головами неподвижно лежащих на полу парней. К их ногам Василий и Петька придвинули ещё три стула. Демидин усадил Вовку на свой стул лицом к окну. Василий, Лель и Петька уселись позади. Демидин встал между лежащими дифракторами прямо за Вовкой и положил ему руки на голову.
Получилось нечто отдалённо напоминающее лодку – Вовка был её носом, Демидин стоял на капитанском мостике, а Василий, Петька и Лель были кормой.
Эта форма была недавним изобретением Демидина: «корма» являлась генератором энергии, «днище», где находились дифракторы, было стволом психооптической системы, а в фокусе находился медиум, от которого требовались чувствительность и чистота восприятия. Сам Демидин выбирал направление излучения и управлял медиумом.
Эксперименты показали, что пучок психического излучения способен пробить фанерную доску на расстоянии до тридцати метров, но Демидина такого рода результаты интересовали скорее как способ убедить начальство в том, что его исследования необходимо продолжать. В идеале «корма» должна была состоять из нескольких рядов людей, расставленных в форме параболической антенны, тогда, согласно расчётам, можно было бы прожечь лист тонкой брони.
К сожалению, консерваторы, которых было много в руководстве КГБ, не давали расширять масштабы экспериментов. Ещё одной проблемой была изнашиваемость дифракторов. Демидину приходилось экономить на мелочах и терять время.
– Начинаем! – скомандовал Демидин. – Левый кормовой!
Петька старательно загудел, вытягивая тонкую шею.
– Правый кормовой! – сказал Демидин.
Василий, сидевший позади справа, тоже начал гудеть низким голосом.
– Думаем о Родине! – приказал Демидин. – Думаем о её бескрайних просторах.
Он наклонился к уху Вовы Понятых и сказал ему тихо:
– Ты ни о чём не думай, просто жди.
– Центральный кормовой! – снова крикнул Демидин. – Думаем о её прозрачных и чистых реках.
В общий хор включился Лель.
Вовка почувствовал, что лежавшие у него на затылке ладони Демидина начали нагреваться. Прошло ещё несколько минут. У него закружилась голова и появилось ощущение нереальности происходящего.
– Стоп! – закричал вдруг Демидин. – Патриоты хреновы! Сожжём дифракторы к чертям собачьим.
Он наклонился к одному из лежащих и приподнял его за плечо. Тот улыбался, пуская розовые слюни. Демидин в ярости обернулся к кормовым.
– Я приказал думать о Родине! Кто думал о бабах?
Он грозно посмотрел на Петьку.
– Извините, – промямлил изничтоженный Петька. – Я старался, но вы как сказали думать о реках, я представил…
– Русалку, – улыбнулся Лель.
– Ему что о реках, что об озёрах, – хмыкнул Василий.
Петька сидел красный как рак. Демидин чертыхнулся и почесал затылок, раздумывая. Древляне замерли в ожидании.
– Ладно, – сказал Демидин, – попробуем что-нибудь простое, детское… Помните пионерскую речёвку? Приготовиться… Кормовые!
Раздалось гудение кормовых.
– Раз, два! – начал Демидин.
– Три, четыре! – рявкнули Петька, Василий и Лель.
– Три, четыре! – закричал Демидин.
– Раз, два! – отозвался хор.
– Кто идёт?
– Мы идём!!
– Кто поёт?
– Мы поем!!
– Кто шагает дружно в ряд?
– Наш космический отряд!
– Сильные! Смелые!
– Ловкие! Умелые!
Вове казалось, что он сходит с ума. Лежащие на полу дифракторы вздрагивали, будто через них пропускали ток. Руки Демидина напряглись на Вовкиной голове.
– Полный вперёд! – командовал Демидин. – Давайте, мальчики! Поднажмите, соколики!
