– Мрази, твари, идите сюда, – один из протестующих жестом подзывал людей в форме к себе. – Отведаешь этого? – словно торговец на площади, он указывал на свою длинную цепь, часть колец которой тащилась за ним по плитке.
Кто-то бросил дымовую шашку. В воздухе повис густой, практически молочный смог. Кучка правоохранителей стройными шагами выдвинулась вперед. Самые нерасторопные из митингующих попали в их цепкие руки. Щелкали браслеты. Правоохранители оттаскивали бунтующих в сторону автозаков.
Утром в помощь органам правопорядка прибыли колоны бойцов подразделения «Беркут». Без головных уборов, в доспехах, словно средневековые рыцари, они медленно выходили из автобусов. На их каменных лицах был отпечаток некоей тревоги вперемежку с решительностью. В руках были щиты и резиновые дубинки. Стройной шеренгой «Беркут» выдвинулся к передовым позициям протестующих.
– Вы посмотрите, кто это у нас? – толпа загудела.
С дальних рядов ввысь взметнулись стяги с лозунгами и ликами бесов Шухевича и Бандеры. Толпа, словно океанская волна, стала напирать вперед. В воздухе просвистели камни и пустые бутылки. Бойцы «Беркута», подняв вверх щиты, укрывались от летящих в них импровизированных самодельных снарядов. Толпа подошла практически вплотную. Поток ругани и словесного мата не прекращался. «Беркут», сомкнув ряды, не поддавался на провокацию. В лица правоохранителей полетели плевки, сопровождаемые насмешками. Первые удары дубинок принял на себя молодой лейтенант Алексей Кужель. Это был среднего роста широкоплечий, приятной внешности парень. В его светло-голубых глазах застыла печать печали и смутной тревоги. Нет, в них не было страха, какой-то агрессии, возможно, боль, такая едкая и тяжелая, боль за свою страну и своих близких. Скомканные под шлемом черные волосы мешали четко видеть происходящее. Алексей, подняв вверх щит и приняв удар, инстинктивно оттолкнул нападавшего. Последний упал на брусчатку и, словно насекомое, отталкиваясь локтями и ступнями, полез обратно. «Беркут» еще плотнее сомкнул ряды. Каменные лица, словно мраморные бюсты, четко и целенаправленно смотрели вперед. Митингующие отошли.
«Народное вече», так себя называвшие обычные преступники и предатели собственной родины и своих законов, собрались в центральном шатре, оцепленном импровизированной охраной в масках и противогазах. Под потолком, раскачиваясь взад-вперед, тускло светила лампа. В центре стоял раскладной стол, заваленный бумагами и планами площади. Порывистый ветер сотрясал хлипкие стены шатра, заставляя присутствующих еще сильнее кутаться в одежду. Яценюк обежал всех глазами и после недолгой паузы молчания представил человека.
– Друзья, позвольте представить вам Джона. – Яценюк указал на человека, стоявшего в дверях. Это был высокий широкоплечий мужчина старше пятидесяти лет. Его седые волосы, аккуратно уложенные на левую сторону, отливали серебром. Высокий лоб, интеллектуально развитые надбровные дуги делали его взгляд хищным, даже немного коварным. Узкие полоски губ расплылись в ухмылке. Он не спеша, как и полагается главным героям представления, подошел к столу. Яценюк улыбнулся.
– Джон, представьтесь, пожалуйста.
В ответ он заговорил на английском:
– Меня зовут Джон Смит. Я прибыл к вам из Теннесси.
Присутствующие одобрительно закивали головами, словно стадо телят. Кличко, в свойственной ему манере, тупо оскалился.
