Именно это он и сделал. Синий Клинок прекрасно поместился в широких разрезах рукавов. И со стороны, даже если приглядеться, из-за свойств доспехов его не было видно.
– Я слышал, ты только что из “Запретного города”, Хаджар. – Агвар продолжал гладить птицу. Талесия же вертела в пальцах заколку. Нейросеть тоже отмечала ее как угрозу, но не смертельную.
Все трое, сидя друг напротив друга, были готовы к битве.
Прошли те времена, когда Хаджар боялся королевскую чету ушастых. Да, может быть, он и не одолел в честном бою Агвара и Талесию разом, но смог бы их задержать на достаточный срок, чтобы пробить себе путь к отступлению.
В своих владениях эльфы имели больше власти, чем Морган, но за стенами квартала Зеленого Молота они были такими же подчиненными Дарнаса, как и все остальные граждане.
Они бы не посмели его тронуть на улицах столицы, если не хотели навлечь на себя гнев императора.
– Нет нужды отмалчиваться, юный мечник, – улыбнулась Талесия.
Чисто по-женски.
Радушной, теплой улыбкой, при этом сжимая в руках “кинжал”.
Южный Ветер всегда учил Хаджара, что любой сильный мужчина должен верить только двум улыбкам – матери и дочери. Жену он в этот список не включал…
– Если честно, достопочтенные король Агвар и целительница Талесия, – наигранно устало вздохнул Хаджар, – с того момента, как я подошел к вашим владениям, успел устать повторять – у меня очень ограниченный временной ресурс. Давайте перейдем к делу, решим наши вопросы и отправимся каждый своей дорогой.
Король с сестрой переглянулись. Их молчаливый зрительный диалог длился недолго, но за это время Хаджар успел разработать четыре плана отступления и один нападения.
Только один из первых был после проверки относительно одобрен нейросетью. Она выдавала по нему больше тридцати процентов на успешность. Что для оценки выживания вычислительным модулем было просто невероятной щедростью.
Все же Хаджар стал намного сильнее и в чем-то даже опытнее и мудрее. Сказывались сорок лет, проведенных в сражениях и диалогах с учителем Оруном на Горе Стихий… ну или где они находились посреди вечно изменчивого Мира духов.
– Никто из нас не ожидал, юный мечник, – взгляд Агвара потяжелел, а его рука замерла над замолкшей птицей, – что ты сможешь за такой краткий срок, ведь ты потратил куда меньше отведенных тебе восьми лет, преодолеть барьер, разделяющий Рыцаря духа и Повелителя. Я не помню ни одной легенды, в которой упоминался бы герой, за четыре года справившийся с тем, на что даже у молодых гениев уходят десятилетия.
Агвар, словно невзначай, сделал ударение на слове “молодых”. Даже если отбросить в сторону, что сорок лет на Горе Стихий Хаджар провел в очень ускоренном темпе и в ином временном потоке, ему все равно уже перевалило за третий десяток.
По меркам адептов он мало чем отличался от новорожденного дитяти. Но по меркам аристократов-адептов Хаджар находился едва ли не на закате того времени, когда адепты прогрессируют быстрее всего.
Именно поэтому, если встретить первый век в состоянии Рыцаря духа, то чтобы перейти на следующую ступень, потребуется вдвое больше этого срока. И это с учетом небывалой одаренности адепта.
Так что столица буквально заполнена Рыцарями духа семи веков, десяти веков возраста и старше. И Повелителями, которым уже за полторы или к двум тысячам лет.
Таких было большинство.
Об этом можно легко забыть, когда находишься в окружении гениев из гениев, элиты среди элиты – сливок верхнего слоя учеников трех школ: “Святого Неба”, “Талой Воды” и “Быстрой Мечты”.
