– Черт бы подрал вашу эмпатию!
Теперь Лина услышала все, что ей было нужно.
Лёш все же ранен, и, судя по напряжению в голосе его матери (Мила… знакомое почему-то имя), тяжело.
– В доме две женщины и тяжелораненый, – прошуршал внутренний голос. – Хорошие условия.
Отстань. Неслышный шаг к перилам. Крохотные дротики, совсем иголочки, на изготовку.
Вот они. Две женщины… что-то знакомое примерещилось на миг в их облике и истаяло – не до этого. А вот Лёш. На диване.
Если до этого мига Лина надеялась на то, что речь идет о случайном совпадении, то сейчас надежды рассыпались в пепел – сегодня ночью в логове инкуба Лина видела именно Лёша. Вопрос о том, с чего жертва является ей во сне, девушка затолкала на задворки сознания, жадно вглядываясь в неподвижно замершую фигуру. Закрытые глаза, посеревшая кожа, перевязанное горло.
– Если б еще Дим был в силах… – глуховато проговорила женщина. – Как же они могли, Маргарита? Именно сейчас!
– Сама не понимаю. Дикая какая-то история. Бред же – отбирать магию не за зло, не за проступок, а за помощь?
– Альбиносы напыщенные!
Этот загадочный разговор Лина уже не слушала, она вся сосредоточилась на двух дротиках-иголочках, таких тоненьких, таких важных сейчас.
Три. Два. Раз.
Дротики сорвались с тонких пальцев, отмерили нужное расстояние и ударили в цель. Темноволосая женщина, склонившаяся над Лёшем, вздрогнула, машинально провела ладонью по шее… и, пошатнувшись, опустилась на ковер.
– Мила, – ахнула вторая. – Ми…
Вот так.
Лина стремительно слетела по лестнице, не отваживаясь на ведьминский перенос при таком количестве сигнальных датчиков.
Ну-ка, ну-ка.
Все так и есть.
Рана на горле, глубокие царапины на плече и темное пятно на ауре – инкуб есть инкуб, тварь паршивая. Силы сосет похлеще энергетических вампиров.
– А ты чего злишься? Самой хочется? – снова съехидничал внутренний голос. – Твой заказ.
Достал. Заткнись уже!
Минутку. Что ж делать-то? Лечить?
Чтобы феникс лечил жертву?! Рехнуться можно. Если узнают в клане, то… не должны узнать. Я потом с этим решу. Потом подумаю, что я делаю. Сначала поддержать, чтоб ведьмак дотянул до помощи.
Нет, возможно, если она заберет парня к себе (увянь, птичка!), то ей удастся поставить его на ноги. Но горло и голос она не спасет. Она не из светлых, и даже не из целителей. Так что нельзя. Вот поддержать – в ее силах. Добавить энергии, чтоб тело само сопротивлялось. Где там нужный эликсирчик?
Лина наклонилась (вот мать не видит!) и тихонечко, осторожно, по капелькам вылила в полуоткрытые губы юноши эликсир-активатор. Держись, ведьмак… Лёш.
Мы потом с тобой все решим.
Сейчас – держись.
Беспокойно зашевелился Феникс. Ну что ж за день… то есть вечер… то есть ночь выдалась! Что такое? Ах вот что. Лина прищурилась и осторожно положила ладонь на обмотанное бинтами горло, туда, где золотистые нити ауры потускнели от темноты. И расслабилась, приспуская Феникса с «поводка».
Полностью расслабляться с ее «внутренним демоном» нельзя, иногда он ведет себя непредсказуемо.
Как сегодня, да?
И может вытворить что-то, что будет в кошмаре сниться. Так что поаккуратней.
Но она зря беспокоилась. Ласковое пламя скользнуло по руке, зажгло кончики пальцев, и на миг Лина увидела ведьмака таким, каким видел его Феникс – силуэт, мягко сияющий переплетениями огненных нитей – янтарных, медово-желтых, золотых… средоточьем сил. Ого. Это оно и есть? Красота какая… И сила.
