Её Высочество наследная принцесса Марконтьяр Селитра была одной из сильнейших необращенных чистокровных драконов на всем Деймосе. Даже те редкие счастливчики, кто не имел в своей крови примесей других рас, мало в чем могли с ней соперничать – будь то спарринг на мечах или магическая дуэль. Естественно, все ее заслуги можно было отнести к области боевых искусств. Потому главной слабостью и очевидным недостатком драконицы можно было отсутствие навыков в вышивании, танцах и другой ерунде, которая была так популярна среди молодых Леди магического мира.
В родном замке девушку явно никто не ждал. И не только в это утро – вообще никогда.
Лишь радостно–взволнованный шёпот слуг говорил о том, что драконы жаждут видеть на своем престоле не слабого мужчину, потерявшего власть в единый миг пять лет назад, а сильную принцессу, не раз доказавшую свою преданность государству и людям, его населяющим.
Сейчас от дворцового переворота империю сдерживал только страх грядущей гражданской войны. Ведь аристократия, комфортно сосуществовавшая с Королевой и ее «тенью», будет стоять по другую сторону баррикад от многочисленного простого люда, мелких дворян и горстки обиженных на власть Лордов.
Проигрыш первой стороны был предопределен с самого начала. Однако, пока над дворцом не взметнулся революционный черный флаг, люди империи сидели по домам и тихо-скромно точили клинки.
Завоевательные планы Корделии почти заставили их выбраться из «заваленных драконьими золотом пещер», однако Императрица поступила мудро и опасливо одновременно – призыва среди драконов не было, в то время как в других странах Деймоса была развернута масштабная кампания по «заманиванию» в идеальный новый мир с прекрасной Королевой во главе.
Когда же исход битвы стал известен, а светловолосая драконица бежала из тюрьмы, в стране начали вспыхивать многочисленные восстания, которые неожиданно оставшийся один Император успешно подавлял. Терпение Норвиласа, получающего лишь короткие письма от любимой жены, подходило к концу. Он мог поверить в путешествие Корделии на висталочий остров, но не мог с этим смириться. Потому уже больше месяца дракон не участвовал в политической жизни своего государства, свалив все обязанности на бесчинствующих Лордов, вмиг нашедших в этом выгоду для себя. Как итог – бунты участились, и разъярённая аристократия начала убивать драконов без разбора.
Несовершеннолетней принцессе пришлось вмешаться в дела отца. Потому она и прибыла.
На лестнице послышалась усталая поступь, больше ассоциирующаяся у принцессы со стариком, чем с собственным отцом. А над головами присутствующих раздался серьезный, с нотками грубости голос Императора:
– Мара, – он оглядел облокотившуюся на дверной косяк дочь и нахмурился, – зачем ты пришла?
Девушка ожидала подобного приема, потому лишь усмехнулась и промолчала.
– Ты стала слишком своевольной.
Усмешка на лице драконицы переросла в оскал.
– Как ты мог отдать власть над нашей империей кучке напыщенных идиотов?! – она не смогла сдержать ни злости, ни грубости к тому, кого когда-то уважала сильнее всех на свете.
Мужчина в ответ серьезно оглядел дочь, и сказал то, что говорил неоднократно:
– Нашей империи?! Ты здесь больше никто.
Марконтьяр дернулась, но осталась стоять на месте, сдерживая обиду, ненависть и злость.
– Посмотри кем ты стал! Куда привела тебя твоя слепая любовь! – ее крик разнесся по прихожей и заставил слуг напряженно зароптать.
