Сердце ледяного дракона - страница 18

– Какой разговор? – Моргул не понимал, какой разговор может быть с человеком, только что кормившим дракона.

– Пошли, я сказал!

Моргул успокоился. Он покорно шёл за Мастером, вдыхая лесные ароматы. Мастер говорил в своей обычной манере: «Недавно, ко мне приходил маг Аурум, приходил по твою душу. С ним был и мой старший брат в обличии ворона. Я не выдал тебя. Зря? Может быть и зря. Хотя помогать Ауруму, этому нарциссу, предложившему мне за тебя освободившиеся место в Ордене Седых Старцев, у них кто-то там исчез. Думает, что если я в первый раз отказался вступать в него, то буду из кожи вон лесть, чтобы попасть туда сейчас? – Корвус фыркнул. – Но речь не об этом. Они боятся тебя, Моргул. Сильно боятся. Сильнее, чем волки боятся огня, сильнее, чем дрофы боятся воды. Они хотят покончить с тобой. Убить» У Моргула в голове не укладывалось, что его хочет убить какой-то там орден. Он злился, он выходил из себя. Глаза его округлялись, а руки тряслись от гнева. Корвус тем временем продолжил.

– Они думают, что ты можешь убить их, что ты опасен.

– А ты не боишься, что я могу убить и тебя?

– Ты уже не убил, – Коракс улыбался. – Уже не смог. Уже поражён.

Моргул щёлкнул пальцами. Голова Корвуса отлетела от тела, пачкая всё вокруг багрово-красной кровью. «Вот и всё, – сказал Моргул, – не надо было называть меня поражённым». Взял в руки оторванную голову, смотря в мертвенно-пустые глаза, вспоминая: «Если один из нас не умрёт до конца этого года», и испугался, испугался самого себя.

Теперь, он должен уничтожить орден седых старцев. Они хотели убить его! Они не будут жить! Моргул снова окрылён огнём, снова летит навстречу неизвестности. Он не просто Моргул, он Моргул Фиттих Офф Фрайфойер, и он знает, что крылья свободы – суть огонь!

Моргул летит на своих крыльях в этот ясный солнечный день неведомо куда. Сверху просматриваются горные хребты, покрытые, как голова человека волосами, лесом; жёлто-зелёные степи, переливающиеся своим то золотым, то салатовым цветом. Он летит на север, летит убивать. Он истребит по одному всех магистров. Зло должно быть наказано. Магистры – сущие зло, раз они хотят его уничтожить. Почему же, почему же так много зла кругом затаилось? Сколько сил нужно Моргулу, чтобы истреблять его, идя к своей цели – величию! Моргул оскалился, демонстрируя воображаемому противнику свои жёлто-чёрные, как и у всех, кто живёт на его родных болотах, зубы. Он добро, но он силён и свиреп, как дракон! Моргул вытянул шею и выдохнул пламя, окутавшее его, но не причинившие ни малейшего вреда своему извергателю. Он счастливо улыбнулся, прикусив нижнюю губу, а потом раскатисто рассмеялся. Казалось, его полный чистосердечного и неподдельного счастья смех облетал всю землю: и горы, и степи, и леса; и слышали его, радуясь и хваля небеса люди добрые, эльфы; и трясясь от страха люди злые, нежить, в предчувствии прихода своей скорой кончины, встречи с молчаливым Максимилианом.

Становится очень холодно, Моргул согревает себя огнём. Внизу неизвестные ему земли, все покрытые сверкающе-белым снегом. Странные замки стоят у холодного моря. Моргул никогда раньше не видел моря. Оно завораживало его своей бескрайностью, своей мощью, то каменным спокойствием, то животной свирепостью. Моргул чувствует, что один из магистров где-то рядом, протяни руку – и он твой, желательно, неживой. Моргул пролетел северные города, по которым ходили варвары, одетые в кожу и меха, носящие латы, кольчуги и странные рогатые шлемы, из-за которых Моргул принял было их за демонов, и собрался уже истреблять, но вовремя заметил оплошность, и продолжил поиски. Теперь были маленькие лагеря, дымящие своими кострами-серцами. Моргул чувствует уже непосредственную близость, но нет сил уже больше лететь. Он опустился. Наст проломился, и Моргул по колени провалился в снег, аж присев от неожиданности. Немного пламени, и всё это безобразие растоплено, серо-чёрная земля обнажена. Надо переждать ночь. Магистр всё равно никуда от него не денется. Моргул сотворил себе небольшой шатёрчик и костерок. Сидел, грелся, и думал. Когда-то он не мог себе позволить свободно думать, не опасаясь, получить оплеух. Когда-то, когда был жив его отец, не считавший Моргула за сына.