– Спасибо, дальше я сама, – заворочалась в сильных руках.
– Нет, сама ты уже набегалась.
Он аккуратно положил меня на широкую низкую кровать.
– Ливада, зови Кенази! Пожалуйста, поторопись.
Недовольно хмыкнув, девушка не спеша вышла, оставив меня в совершенной уязвимости перед мужчиной, сидящим на корточках рядом с кроватью.
– Давай пока посмотрим, насколько все плохо. Сама снимешь или мне? – кивнул на грудь.
Размотала шаль, от платья избавляться не спешила. Ткань противно липла к мокрой ране. Да и раздеваться перед незнакомцем, несмотря на недавний стриптиз на коне, было как-то некомфортно.
– Может, подождем Кенази? И вообще, мне уже гораздо лучше… – слабо запротестовала я.
– Детка, у тебя одежда в крови. Раздевайся. Кенази придет и сразу приступит к делу.
– А твоя жена… Что она подумает, увидев тебя с чужой полуголой девушкой?
– Что ей нужна срочная помощь.
– Не такая уж и срочная, раз я спокойно сижу и говорю с тобой, – я одновременно хотела, чтобы мне помогли, и в то же время ужасно боялась.
Он выдохнул с гневным рычанием и поднялся на ноги.
– Ладно, – сказал он так смиренно, что я немного успокоилась. – Ты не оставила мне выбора.
Прежде, чем успела что-то сделать, он резко нагнулся и, бережно отлепив ткань от раны, разорвал верх моего прекрасного платья. Пуговицы со спины полетели в разные стороны, ударяясь обо все подряд в этой тесноте. Я ахнула и моментально прикрылась руками.
– Да что ты…
– Я не могу идти на поводу у твоей стеснительности! Ты истекаешь кровью. Твое тело ранено и нуждается в лечении. Краснеющие щечки прибереги на потом. Опусти руки.
Хорошо, представлю, что он врач. Опустила одеревеневшие руки и чуть не закрылась ими обратно, таким потрясенным взглядом Арнегаст впился в мою грудь. Бюстгальтера, что-ли никогда не видел? Я окинула взглядом перья в его черных волосах, ожерелье из чьих-то зубов поверх туники с длинной бахромой на рукавах и почти первобытного вида жилище. Да, пожалуй, не видел.
– И кто из нас теперь краснеет щечками? – старательно храбрилась я.
– Посмотри на себя.
Что-то в его голосе неприятно меня насторожило.
Опустив взгляд, увидела на груди ожог размером с блюдце и рваные раны вокруг него. Волдырь уже лопнул, кожа разодрана в лохмотья и сочится кровью и сукровицей. Меня замутило, и я откинулась на кровать. Да уж, пуш-ап не идет ни в какое сравнение с такой «красотой».
– Кенази здесь, – донесся холодный голос со стороны двери.
– Прекрасно. Ливада, подготовь западный домик. Ей нужно будет где-то жить после лечения.
Ливада молча ушла, а ко мне подошел старец в длинном рыжем балахоне, расшитом перьями и мехом. Его лицо было испещрено нарисованными белыми линиями в виде шрамов. Распущенные белоснежные волосы сдерживает толстыйхайратник4 со свисающими до бровей бусинами.
Его первой реакцией на меня были глаза, распахнутые в ужасе. Как бы то ни было, он быстро совладал с собой и, жестом прогнав Арненаста, сел на мою постель.
– Кто тебя так изувечил, несчастное дитя?
– Никто, по крайней мере, я об этом не знаю, – еле-еле ответила сквозь подступающую тошноту.
– Твои глаза… они… – целитель провел ладонью вокруг моего лица.
– Да, немного ярче, чем нужно… – думала, «половина моего лица» осталась на подушке безопасности. Видимо, остатки макияжа поплыли от слез.
– Нет, они… ужасны… И шея. Тебя пытались убить?
Инстинктивно поднесла руки к шее. Меня чуть не переехал поезд, но совершенно точно никто не «пытался убить». Я бы такое запомнила. Бешеный Макс не в счет.
