После взмаха меча я удивился – насколько легок он был в руке и как приятно с ним было обращаться. Меч словно стал продолжением моей руки – он менял направление движения по одному только мысленному приказу. Я попробовал рубануть по бамбуку и… не почувствовал никакого сопротивления!
Сначала даже слегка удивился – неужели промазал? Но секундой позже бамбуковый стебель сдвинулся в сторону и показал идеальный срез. Ни одно волокно не расщепилось!
Я попробовал рубануть ещё пару раз и результат был таким же. Надо ли говорить, каким я был довольным? Из ржавого куска металла кузнецы сделали великолепное оружие, которым можно даже бриться!
Эх, таким мечом можно запросто сопротивляться атакам меча-дао, а за счет обоюдоострого лезвия ещё было преимущество.
Что это?
Я едва не выронил меч!
На его навершии появился красный рубин. Он сверкнул и…
Стоило мне подумать о мече-дао, как цзянь окутался золотистой дымкой, а секунду спустя лезвие расширилось, гарда расплылась и в моей руке оказался другой меч. Меч-дао!
Ого! Вот это было неожиданно.
Меч по одному моему мысленному образу изменил свою форму!
А если я подумаю о нунчаках?
В тот же момент меч снова окутался золотистой дымкой, согнулся посередине, а потом я обнаружил, что держу боевые нунчаки, с острыми шипами на окантовке.
Копьё?
Без проблем!
Вилы?
Тоже пожалуйста!
Меч изменял свою форму по одному моему мысленному приказу. Я вспомнил слова огненного феникса о пере Жар-птицы – так вот ты какой, подарок феникса…
– Меч Тысячи Воплощений… – раздался за спиной голос Дзяня. – Я думал, что это всё бабушкины сказки! А он в самом деле существует! Монах, тебе несказанно повезло!
– Повезло? – спросил я.
– Да! Меч Тысячи Воплощений раз в столетие находит себе нового хозяина и верно служит ему до самой смерти. Только в твоих руках он будет становиться тем оружием, какое ты пожелаешь.
– А в твоих? – протянул я принявший обычную форму цзянь.
Рубин тут же исчез с рукояти. Меч превратился в обычный, ничем не примечательный дешевый клинок.
Кузнец взял меч, пару раз взмахнул им, сощурился, напрягся, покраснел, но меч как был холодным беспристрастным оружием, так им и остался. Даже кисточка из навершия не шевельнулась.
– А у меня он обычный меч, – со вздохом сказал кузнец. – Не могу поверить, что держал в руках такой артефакт и он не выбрал меня. Эх, повезло же тебе, монах! Это меч Небесного Рыцаря, который жил тысячи лет назад. Правда, у него есть небольшой секрет – меч может рубить только виноватого и вооруженного врага. Безвинное и безоружное существо убить не получится, как ты не старайся.
– А давай, попробуем? – хитро взглянул я на брата-кузнеца. – Ты взял у меня много золотых монет – если не чувствуешь себя виноватым, то меч тебя не поразит, а если…
– Брат монах, – перебил меня кузнец. – У нас ещё очень много работы. Так что ты ступай себе с миром… Счастливчик!
Много работы… Меня кольнуло под ребрами, но я не стал упрекать кузнеца во лжи. Я улыбнулся в ответ, достал из безразмерного оби серебряную монету и купил у кузнеца самые простые ножны для меча. За золотую монету купил молчание кузнеца. Попросил его никому не рассказывать о мече. Дзинь или Дзянь обещал быть безмолвным, как карп по весне.
Чтобы не стать виноватым…
Закрепив цзянь за спиной, я отправился к Закатной горе. Братья-кузнецы остались ожесточенно шептаться у порога кузни. В моей душе пели соловьи – надо же, какое неожиданное богатство на меня свалилось. Я даже от избытка чувств погладил по ножнам, а в ответ получил легкую вибрацию, как будто кошка заурчала под рукой заботливого хозяина.
