– Половину нынешнего Совета я бы с радостью разогнал к муреньей прародительнице, – раздраженно бросил Алестар. – Но не могу. Вторая половина просто не в силах помочь. У отца был Руаль. Мне противно об этом даже думать, но отец полагался на него многие годы, и до последнего времени не было причин об этом жалеть. Мой Совет хорош в хозяйственных делах. Военных, политических… Но сейчас в Акаланте творится такой сон глубинных богов, что я не могу приплыть за помощью ни к кому из них. Разве что к Ираталю, но даже ему нельзя знать всего.
– А мне – можно? – насмешливо вскинул брови Эргиан, но глаза у кариандца остались невеселыми.
– А вы и так уже знаете самую страшную тайну Акаланте, – в тон ему ответил Алестар. – Кстати, вы всего третий, кроме меня и Джиад. Так что если секрет станет известен кому-нибудь еще…
Эргиан сосредоточенно крутил в пальцах рубин – точную копию того, который Джиад видела на груди Алестара, и тоже фальшивку. На скрытую угрозу короля Акаланте он лишь отмахнулся:
– Да понимаю я. Это ведь вторая копия, так? Здесь нет отверстия для туарры, а внутри светится что-то другое… Откуда он? Впрочем, молчите. Весь дворец гудит, что тир-на Алестар вернулся с поверхности и притащил раненого человека. Госпожа Джиад обеспокоена настолько, что играет в тосу гораздо хуже обычного. Ваши гвардейцы не отвечают на самые безобидные вопросы. Кстати, скажите им, что это зря. Большие тайны нужно прятать за легкой болтовней, сами по себе они слишком заметны. И возле вулкана вы говорили, что рассчитываете вернуть Сердце в самом скором времени. Но снова получили копию. М-м-м-м… Аусдранг? Торвальд?
– Я вот думаю, – мрачно сказал Алестар, – зачем мне при дворе настолько умный посол Карианда?
Эргиан оценил его признание смешком и взглянул на Джиад. А потом одним движением руки смел с доски камешки, перемешав их, и спросил:
– Вы хорошо помните позицию, амо-на?
Джиад молча кивнула.
– За сколько ходов я бы выиграл?
– За шесть, – спокойно отозвалась она. – Вы бы выиграли за шесть ходов, тир-на Эргиан. Именно для этого вы сделали два последних – чтобы дать мне отыграть северную сторону и протянуть время. Показать?
– Не надо, – усмехнулся кариандец. – Но вы меня не поправили, когда я сказал про пять. Играть с вами было истинным удовольствием, амо-на, и я скорблю, что скоро лишусь его. Кстати, как скоро? Полагаю, теперь вас несколько задержит раненый?
– Это ненадолго, – улыбнулась Джиад одними губами, надеясь, что кариандец ничего не прочитает по ее глазам. – Вы же слышали, его величество не намерен разрывать договор с Кариандом.
– Догово-о-о-ор… – протянул Эргиан и позволил рубину свободно упасть в ту же коробку, где лежали камешки для риши.
Черные и белые камни – и среди них огромная багровая капля неправильной формы. «Кровь Матери Море смешалась с кровью первого короля Акаланте, – вспомнилось Джиад. – И даже глубинные боги устрашились…»
– Если ваша тайна выплывет наружу, тир-на Алестар, – сказал Эргиан задумчиво, – не спешите обвинять в этом меня. Ведь был еще и тот, кто сделал копию Сердца для короля Аусдранга. Кстати, зачем?
– Это спрашивает посол Карианда или советник Акаланте? – спросил Алестар, доставая рубин из коробки и тоже, в свою очередь, крутя его в пальцах.
– Это спрашивает тот, кому по-прежнему не хочется стать королем вашего дивного города, – парировал кариандец. – Кто еще не отправил домой ни одного донесения сверх обычных писем учтивости и пока не собирается этого делать.
