– Прости, братан. – Он, кажется, не задумываясь, долбанул по кнопке «стоп». Кабина лифта, дернувшись, замерла. – Мне срочно надо вниз.
Сил возразить у меня не было. Самообладание улетучивалось на глазах, мысли путались.
Всего пара секунд понадобилась ему, чтобы запустить лифт в обратном направлении. Немного поколебавшись, железяка со скрежетом поползла вниз. Мужик продолжал материться, а у меня пот градом стекал по шее в ворот рубашки.
Четыре. Три. Два. Один.
Эти цифры отсчитывали начало приведения в исполнение моего приговора. Душа жахнулась в пятки, едва открылись створки. Я пропустил мужчину вперед и, поколебавшись с мгновение, последовал за ним. Принялся судорожно соображать, стоило ли огреть его по голове в случае необходимости. Оглядел быстрым взглядом паркинг на предмет наличия ненужных свидетелей, но никого вроде не было.
Но стоило только мужику отойти от лифта шагов на пять, как из-за поворота вдруг с визгом вылетел его красный феррари. У меня чуть чемодан не выпал из рук, когда хозяин машины отчаянным рывком двинулся ему наперерез. Столкновение, казалось неминуемым. Я уже представил, как его тело отлетает в сторону, а на капоте остается внушительная вмятина со следами крови, но в эту секунду феррари каким-то чудом успел вильнуть в сторону и, ускорившись, умчался со стоянки.
Стук сердца. Липкие ладони. Мат, звенящий гулом в ушах. Крики. Мои дрожащие колени. Попытки сделать невозмутимое лицо. Снова мат. Метания мужика и его попытки дозвониться в Полицию. Все словно сквозь туман.
Тошнота.
Улучив удобный момент, я двинулся на негнущихся ногах прочь. Обернулся лишь единственный раз перед тем, как нырнуть в плотную завесу дождя снаружи. Хозяин феррари носился по пустому парковочному месту, как курица с отрубленной головой, размахивал руками и кричал кому-то что-то в трубку.
Я ускорил шаг, стараясь не бежать, чтобы не привлекать внимания. Холодные дождевые капли больно хлестали по лицу. Со всех сторон мне мерещились сирены полицейских машин и визг шин, в висках гулко стучала кровь. Как в замедленной съемке: подошел к тачке, достал ключи, непослушными руками вставил их в замок, еле повернул.
Машина показалась мне тогда единственным возможным спасением. Сядешь в нее – и на несколько мгновений будто спасся от всей этой кутерьмы. Но совсем не вовремя упал зонт. Прямо в лужу. Нагнулся и поднял его, открыл дверцу, с размаху швырнул туда вместе с чемоданом.
Сел за руль и только тогда понял, как сильно дрожали руки. Уставился на свои ладони и шумно выдохнул. Не помогло. С силой ударил по ободу руля и зарычал.
Соберись, тряпка! Соберись!
Зажмурился сильно, затем медленно открыл веки. Картинка перед глазами плыла и размывалась. «Все хорошо», – попытался себя успокоить. Завел тачку и молнией рванул со стоянки.
* * *
Боксы Славы Шумахера прятались за ржавыми фасадами обычных гаражей одного из спальных районов города. Тихий неприметный кооператив, куда ставили свой транспорт на ночь жители сразу нескольких близлежащих домов. Никаких лишних глаз, шума и ненужной движухи. Все свои.
В ворота одного из таких гаражей я и постучался, убедившись, что слежки за мной нет. Условный стук – раз, два, три, раз-два. И калитка с облупившейся на ней краской со скрипом отворилась. Быстро оглядевшись вокруг еще раз, я резво нырнул внутрь душного помещения.
Слава, стоявший сбоку, поспешил закрыть за мной дверь сразу на два засова. Обычный мужичок – помятый, с мешками под уставшими глазами и старым кепончиком на голове «а-ля Ленин». Невысокий, щупленький, с сероватым лицом и сильными руками. Он выиграл бы в армрестлинг любого силача – когда с утра до вечера крутишь гайки или возишься с кузовными работами, сильнее всего тренируются именно кисти рук и пальцы. А по виду этого и не скажешь.
