– Ем! – демонстративно подносит ко рту бутерброд и откусывает сразу половину. – Кошке надо купить наполнитель в туалет. И одноразовые пеленки, – сообщает с набитым ртом.
– Куплю.
– И что потом?
– Что потом? – отпиваю кофе.
– Что потом мы с этими кошками будем делать?
А вот и началось. Прощупывание почвы. Что, Дениска, прикидываешь, не зря ли так выложился? Мы? Мы будем делать?
– Кошку, может, себе оставлю. А котят, – пожимаю плечами, – маме в деревню отвезу, когда подрастут. Им хорошо будет на природе. – Не ведусь на провокацию.
– Так ты из деревни?
– Нет. Я местная. Поел?
Выбираюсь из-за стола, чтобы убрать грязную посуду в мойку. Потом снимаю с батареи его шмотье. Футболка, худи, джинсы, смена трусов. Денис бесшумно подкрадывается из-за спины и кладет мне руки на талию.
– Может, задержимся? – игриво шепчет на ушко.
– У нас не приветствуются опоздания, – резко дергаюсь, сбрасывая его ладони, оборачиваюсь и вручаю стопку пахнущего кондиционером белья.
– Какая строгая, – хищно оскаливается Денис, и эта улыбочка действует на меня просто сокрушительно! Низ живота тяжелеет. Внутри яростно сжимается. А там, где все-все высохло, растертое и истерзанное, за столько-то подходов, опять становится сыро.
– Собирайся, – сиплю я, облизав губы.
– Выгоняешь? – сощуривается… зло? Да-да. Именно. В ответ я молча ухожу к себе. Мне тоже надо одеться. Да и нет у меня ответа на его вопрос. Я сама ничего еще не решила. Серая водолазка под горло – самое то, что нужно. Скрывает следы на теле. Шиплю. Тонкая шерсть больно царапает натертую кожу. Под водолазку – джинсы с высокой талией. Сережки, часы… Выгляжу вполне нормально, но не чересчур. Когда выхожу, Денис уже полностью собран.
– Как бы кошка мимо лотка не нагадила, пока нас нет. Он-то пустой.
– Может, в обед завезу наполнитель, – равнодушно пожимаю плечами, опять игнорируя его «нас».
Машину конкретно так замело. Достаю щетку из багажника, чтоб обмести, но Денис меня опережает, забрав ту из моих рук. Не мешая ему, переступаю с ноги на ногу, чтобы не окоченеть.
– Не против, если я поведу?
– Ты же говорил, что сел, потому что кого-то сбил.
– Так и есть.
– Разве у тебя не должны были забрать права?
– Забрали. На три года, – цедит Денис. – И вернули, когда этот срок вышел. Пытаешься меня подловить на вранье?
Вранье – все, что между нами происходит. Поэтому нет. Не пытаюсь.
– Просто поддерживаю беседу. И нет, я поведу сама.
– Как хочешь.
Денис, конечно, старается, чтобы его голос звучал ровно. Но ни фига у него не выходит. Моим телом прокатывается волна дрожи. Я чокнулась, сто процентов. Иначе как объяснить, что меня так заводит его темная сторона? Почему мне так нравится выводить его на эмоции? И провоцировать… Может, просто интересно, как далеко он готов зайти в своей игре? На что пойти, чтобы остаться в моей квартире?
Сажусь за руль. Щелкают ремни безопасности. Вчера Денис постеснялся, а сегодня отодвинул свое кресло, даже не спросив разрешения. Неужто так поверил в себя? Я молчу, Денис с кем-то переписывается в телефоне.
– Друзья, наконец, объявились?
– Нет. Это Батя.
– Слушай, а почему ты не поехал к родителям? Все ж проще. Хотя бы крыша над головой.
Денис моргает, недоуменно сведя брови над переносицей.
– А-а-а… Нет. Ты неправильно поняла. Батя – мой сокамерник. Мои родители погибли.
Интересно, врет, нет? Не похоже. Вон, какое лицо…
– Мне очень жаль. Ты попал в детский дом?
