– Вы, наверное, валитесь с ног.
– Да, хороший массаж не повредил бы.
– Идемте со мной, и я уделю вам должное внимание.
Дарси открыла глаза.
– Соблазнительное предложение, но у меня еще полно работы, а потом я должна выспаться.
Тревор поднес ее руку к губам, как уже делал прежде.
– Подойдите утром к окну.
Сердце дрогнуло, в животе словно бабочки запорхали, но Дарси ничего не имела против. Она верила в то, что женщина должна не избегать наслаждения, а упиваться каждым приятным ощущением. Однако нельзя забывать о правилах игры, нельзя их нарушать.
– Возможно, подойду. – Она медленно провела кончиком пальца по его подбородку. – Если вспомню о вас.
– Давайте постараемся, чтобы вспомнили. – Тревор обнял ее, но не смог прижать к себе – Дарси поспешила выставить вперед руку.
От сладкого предвкушения ее пульс забился быстрее. Ей нравились запахи дождя и влажной кожи, сила обвивших ее рук. Давненько она не позволяла мужчине обнимать ее.
Для Дарси всегда было важно самой делать выбор, следовать за своими желаниями, своим настроением и всегда оставаться хозяйкой положения. Стоит один раз выпустить из рук вожжи, и можно забыть, что все ощущения, какими бы упоительными они ни были, мимолетны.
Пока безопаснее только попробовать, решила Дарси, и проверить, захочется ли большего. Поэтому она обняла Тревора за шею и, не закрывая глаз, прильнула губами к его губам.
Он не спешил, надо отдать ему должное, не стал протыкать ей миндалины языком. Он классно целовался, уверенно, стильно, лишь слегка покусывая ее губы. «Не так опасен, как казался», – с некоторым сожалением подумала она.
Вдруг Тревор напрягся, пробежал сильными пальцами по ее спине, крепче прижался губами к ее губам, и ее разум затуманился, она лишь успела подумать: «О боже!» А потом все мысли вылетели из головы.
Он хотел съесть ее живьем, быстро и жадно. Ему казалось, что именно этого – алчности и отчаянного нетерпения – она ждет от мужчины. Все это бурлило в нем, но, обняв ее, он увидел в ее глазах насмешливую проницательность и легкое презрение.
Поэтому он не стал спешить, пристально следя за ней. Он заметил, как надменность сменилась одобрением, даже удивлением. Но она продолжала его оценивать, и его раздражение слилось с хлынувшим в него ее вкусом, и он не стал себя удерживать.
Он почувствовал, как что-то изменилось. Ее оценивающая отстраненность сменилась уступчивостью, такой же тихой и нежной, как мелкий дождь, окутавший их. Тревор закрыл глаза, как и она, и вся их расчетливость бесследно исчезла, словно растворилась в этом невидимом дожде.
Ее пальцы вцепились в его волосы. Она натянулась как струна и словно слилась с ним воедино, а он все наступал, пока не прижал ее спиной к каменной стене паба. И вдруг отпрянул. Вдохнуть воздух, прочистить мозги, опомниться.
Дарси удивленно открыла глаза и издала долгий кошачий вздох.
– Мне понравилось. – «Чуть больше, чем хотелось бы для собственного блага», – подумала она, облизнув нижнюю губу, словно собирая остатки его вкуса, и его кровь снова вскипела. – Почему бы не повторить?
– И в самом деле, почему? – Тревор обхватил ладонями ее лицо, погрузил пальцы в ее волосы, сжал кулаки. И замер, не касаясь ее губ, сомневаясь, выжидая, страдая, пока они оба не задышали часто-часто. – Мы сведем друг друга с ума.
Звук, вырвавшийся из ее горла, был больше похож на судорожный стон, чем на смешок.
