Жандарм махнул рукой Фрадре в знак, чтобы исполнила требование. Но Фрадра, уже начавшая закипать, и так толкала руку под борт куртки.
Она застыла в замешательстве. Потом вынула из кармана красный сверкающий камешек размером с голубиное яйцо.
– Рубин, – не раздумывая, проинформировал жандарм. Потом покосился на Иветту. – Ваш?
– Воровка! – прохрипела госпожа. Глаза ее буравили Фрадру ненавидящим взглядом.
Она размахнулась и нанесла по морде Фрадры хлесткий удар ладонью.
Щеки Фрадры раскраснелись. Не от удара, конечно. Но от обиды и гнева. Никогда в своей жизни она не прикасалась к драгоценностям господ.
Глава 2. Следственный изолятор
Дзябоши никогда не было так страшно и больно. Их допрашивали, били и требовали вернуть украденное. Он искренне не понимал, что от него хотят, и громко кричал при каждом ударе под дых. И клялся, что не сделал ничего дурного.
После пыток их зашвырнули в одну из камер вдоль длинного коридора, освещенного редкими факелами. Там было темно, сыро и воняло каким-то смрадом. За стеной иногда слышались тихие, крайне мрачные разговоры других арестованных. Дзябоши старался отстраниться от них.
И пытки. Он пытался выбросить их из головы, отказываясь верить, что люди могли так жестоко обойтись с ними. Но в голове продолжал звучать настойчивый голос дознавателя: «Где украденное? Кто сообщники? Куда сбыли? Зачем взяли?».
– Как он оказался у тебя? – Этот вопрос он задал Фрадре уже третий раз, и опять его голос дрожал.
– Да отстань ты!
Он верил ей. В самом деле, не украла же она этот рубин. Но навязчивый вопрос невольно просился вновь и вновь.
Внутренние часы Дзябоши подсказывали, что снаружи уже вечерело. За всё это время его подруга лишь пару раз поднималась размять конечности. А в основном сидела как неживая на длинной скамье.
Хотя сам Дзябоши обладал незаурядной усидчивостью и, с позволения госпожи Ригины, часто проводил долгие часы за чтением, в этой ситуации он не мог вести себя настолько неподвижно. Он непрерывно вышагивал от стены к стене или от решетки до скамейки.
Мысленно он надеялся, что всё будет хорошо. Ведь люди и эльфы очень благородны, добры и пытливы до истины. Не могут они позволить пострадать невиновным, пусть даже это окажутся гоблин и орк.
Его господа, эльфийское семейство Навлов, относились к нему и другим своим рабам довольно сносно, и он не особо доверял россказням о жестокости других господ. Как-то раз он разругался с Фрадрой за ту клевету, что она несла о господине Бобкинсе. Она уверяла, что он наркоман и бездельник. Разве допустимо болтать такие гадости о человеке?
Дзябоши не сомневался, всему виной природная ненависть и зависть нечистых рас. По крайней мере, так указывалось в книгах.
Он многое узнал из этих книг. В том числе об истории войн между светлыми расами и нечистью. Каждая такая война всегда заканчивалась грандиозной победой первых и катастрофическим поражением вторых. Если бы только орки и гоблины осознали, что можно не воевать, а жить в мире. Вот тогда бы им доверяли и однажды освободили от рабского гнета и даже признали почти равными себе.
Послышались шаги. Свет факелов заколыхался, и скоро перед решеткой появился высокий старик в длинном пальто. Он сощурился, оглядывая их с Фрадрой через пенсне, и слегка улыбнулся.
– Кто вы? – недовольно пробурчала Фрадра, не вставая с места.
– Кто я? – Голос старика оказался с хрипотцой. – Это хороший вопрос. И еще это хорошая новость. Ведь я ваш адвокат.
