– Тебя послушать, так можно подумать, что ты собираешься платить этим верзилам баснословные суммы.
Гришин продолжал настаивать на своем.
– Никакая это ни ерунда. Сколько по-твоему я должна им платить?
– Одна сотня тысяч на двоих. И потом, это же всего на полгода. А у меня как раз на примете есть двое крепких парней. Они долго сидели без работы и, узнав о твоем предложении, вцепятся мертвой хваткой. Я знаю их очень давно, это надежные ребята. Сильные и ловкие. Что ты на это скажешь?
– Возможно ты прав, – согласилась с ним Лада. – пришли их ко мне как можно скорее. У меня сердце не на месте.
– Хорошо, в понедельник я их к тебе направлю. Кстати, братья Гладковы – близнецы, как и твои дочки.
– Еще одна прекрасная новость за сегодняшний день, – сыронизировала женщина. – А они любят детей?
Она по-прежнему сомневалась. Гришин, заметив это, от досады еле сдерживался, чтобы не заскрипеть зубами.
– Души в них не чают.
В этот момент на веранде показалась Ангелина. На девочке была надета пижама, в руках она сжимала плюшевого зайца – подарок отца на её шестой День рождения. Недоверчиво, даже может осуждающе, смотрела она на мать и этого дядю. Ангелина знала о них всё, а отец и её сестра – ничего. Сколько раз девочка наблюдала за этими голубками из своего домика на дереве, сколько раз она заставала их целующимися в саду. Отцу она ничего не говорила, потому что не хотела разбивать ему сердце.
С сестрой Ангелина никогда не делилась своими переживаниями, поскольку считала её копией матери. Она была уверена в том, что Аня обязательно проболтается, и тогда в доме разразится скандал.
– Что такое, солнышко? – поинтересовалась Лада, смерив дочь пристальным взглядом. – Снова не можешь заснуть?
– Мне снятся кошмары. Почитай мне, пожалуйста, что-нибудь.
– Конечно, солнышко, – сказала Лада. – Иди в свою комнату, а я скоро подойду.
– Хорошо, я буду ждать.
Окатив Гришина ледяным взглядом, Ангелина вернулась в дом.
– Лада, один поцелуй, – с жаром произнес мужчина.
Он не придал ни малейшего значения странному поведению девочки. Лада как будто собралась ему уступить, но тут ему помешали. На веранду вышла Елизавета Смольникова.
– Лада, дорогая моя девочка, пора прощаться с гостями – поминальный вечер окончен.
Потом мать Лады обратила свое внимание на Гришина. Уж кого-кого, а его она хотела бы здесь видеть в последнюю очередь. Она попросту недолюбливала этого человека и не скрывала этого.
– Я конечно извиняюсь за вторжение, но уже поздно. Ты должен понимать, что моя Лада – вдова, и вам не следовало уединяться. – Она укоризненно посмотрела на дочь. – Могут пойти слухи, а я их не выношу. Надеюсь, я понятно объяснила.
– Разумеется, Елизавета Ивановна.
Он с сожалением посмотрел на женщину, которую только что собирался поцеловать.
– До встречи, Лада. Примите еще раз мои соболезнования, – проронил гость, а затем развернулся и пошел прочь. Он мысленно выругался:
– Вот сука!
В его душе все кипело от злости. Переключая скорость в машине, он думал о том, насколько сильно ненавидит сейчас Елизавету Смольникову.
