– Ты слышала, что сказал посол раджи, – я откинулся на алый бархат, – они требуют младенца.
Ребенка Сайероны и простака Роба, упокойте Серебряные поля его душу. Ревность к мертвому человеческому мальчишке так и не улеглась – я это понял вчера ночью, встретившись лицом к лицу с той, кого пытался отпустить три долгих года.
– И что Вы решили, мой император? – осторожный вопрос вернул из полутемной комнаты, наполненной ее теплом, в тронный зал.
– Нет никакой гарантии, что ридгийцы не используют вампира для своих экспериментов. С ковеном магов мы предоставим ребенку абсолютную защиту, подключим гильдию лекарей. Кем бы он ни был, сейчас это просто ребенок, его эйши2 чиста, как белый лист.
– И его матери, я полагаю? – даже сидя спиной к эльфийке, я уловил едва заметное напряжение.
– Естественно.
Я поступал единственно верно и в то же время подписывал себе приговор – странное двойственное чувство. Она будет в моем дворце, слишком близко…
– Мой император, Ваше бремя тяжело, – Клериен скользнула к подлокотнику. Ее волосы как всегда были туго заплетены от висков, но все равно пушились непослушным золотистым ореолом, – однажды я услышала строки, спасшие меня от отчаяния. Позвольте их спеть.
– Пой, – я кивнул не глядя. Все солнечные эльфы прекрасно музицировали, и можно было не опасаться крови из ушей. Особой радости, впрочем, тоже не было. Только усталость и желание поскорее остаться в одиночестве.
Но вот снаррит запела, и тихая мелодия удивительно срезонировала с моим состоянием души.
Просто неси свет.
Ну и что, что в душе – боль,
Ну и что, что пути – нет,
Ну и что, что он не с тобой?
Просто иди вперед,
Ну и что, что в терниях путь,
Ну и что, что не знаешь,где брод,
Ну и что, что не отдохнуть?…
Просто учись прощать,
Ну и что, что на сердце шрам,
Ну и что, что порой не понять,
Что всегда виноват сам…3
Виноват сам. Признать тяжело, больно, как бывало от прижигаемой раны до обучения в Ордене… Но потом становилось легче.
– Мой император, – личный помощник Мелдон быстрым шагом вошел в залу и преклонил колени перед троном. Металлическим стражам у входа был отдан приказ впускать и его. Когда-то простой столичный житель и талантливый студент, а ныне мой верный пес, этим утром был особенно желанным гостем.
Движением руки отослав Клериен и уловив едва заметное огорчение эльфийки, я велел слуге подняться.
– Какие вести?
Он расправил плечи в белом форменном камзоле – безмерно гордый за возможность служить императору. Марионетки в прошлом, да и зачем, если есть такие, как Мелдон? Я проверял его зельем откровения и мог не опасаться лжи.
– У меня несколько важных новостей. Позвольте начать с того, что ковен магов выражает недовольство.
Не то, что я ожидал в первую очередь от исполнительного смертного, но выслушать стоило. На ковене держалось энергообеспечение големов. Я не боялся, что маги нарушат клятву, данную перед богами, но даже небольшое волнение нельзя игнорировать – как знать, не перерастет ли оно в шторм.
– Говори.
– На сегодняшнем малом совете снарры сетовали на нехватку синергии для погодной башни.
Всего-то? Даже не для золотоносных шахт и не для теплиц с редкими ингредиентами. Для простой погодницы, регулирующей количество осадков, в чем необходимость возникала нечасто. Я мог бы подумать, что башня для отвода глаз, а причина глубже – в маленьком вампире, например, но свидетелями вчерашнего визита послов были только Клериен да молчаливые големы.
