Все так же молча Рустам надел пояс, пристегнул ножны и, не удержавшись, обнажил меч. «Верой и правдой» – блеснули на солнце знакомые руны. Рустам провел по ним ладонью, глубоко вздохнул и вернул лезвие в ножны.
– И вот еще что, – сказал тем временем Ронин и протянул Рустаму маленький кожаный мешочек. – Здесь, правда, только серебро, да и того немного, но чем богат. Уж больно неожиданно все произошло, а евро здешние банкиры не признают. Конечно, я могу наколдовать тебе золотишка, вот только наколдованное золото добра не приносит, примета верная, ты уж поверь.
Рустам молча взял мешочек и привязал его к поясу. Ронин взглянул на наручные часы, смотревшиеся немного дико на фоне средневековой одежды, и сказал:
– Пора. Иди вслед за мной и постарайся не сломать шею с непривычки. Повторно возвращать к жизни уже не буду.
Долго идти не пришлось, часа через полтора деревья расступились и Рустам с Ронином вышли на дорогу. Ронин снова сверился с часами и сказал:
– Оставлю тебя здесь. Никуда не уходи и скоро встретишь знакомого тебе человека.
Рустам молча кивнул в ответ. Ронин пристально посмотрел на него и спросил:
– Попрощаться не хочешь?
Рустам спокойно выдержал его взгляд.
Ронин пожал плечами:
– Ну как хочешь. Бывай, может, еще свидимся.
Ронин махнул рукой и успел сделать несколько шагов по направлению к лесу, когда Рустам неожиданно его окликнул:
– Ронин! Почему меня?
Ронин оглянулся и недоуменно наморщил лоб:
– Не понял?
– Почему ты оживил именно меня? – пояснил Рустам. – В том морге наверняка были еще люди, которых можно было вернуть к жизни. Почему только меня?
Ронин улыбнулся:
– Чувство вины. Я тогда не совсем хорошо с тобой поступил и, когда почувствовал, что ты в беде, решил вернуть должок.
– Чувство вины? – переспросил Рустам и ухмыльнулся: – Мы такие благородные, да? Что ж ты тогда не помог пассажирам недавно разбившегося самолета или умирающим от СПИДа детям из Шымкента, которых заразили недобросовестные врачи? Что ж ты им-то не помог, Ронин?
– А я им ничего не должен, Рустам, – усмехнулся Ронин. – Это не я заразил их СПИДом, и не я испортил двигатели у того самолета.
– Удобная точка зрения.
– Удобная, – не стал спорить Ронин, – мне, по крайней мере, нравится. Еще вопросы есть?
– Нет.
– Может, просьба какая напоследок? Ты говори, не стесняйся, если не слишком обременительно, я исполню.
Рустам задумался, а потом улыбнулся одними губами и, четко выговаривая каждое слово, произнес:
– Больше никогда в моей жизни не появляйся. Сможешь исполнить?
Глаза Ронина потемнели.
– Запросто.
А разбойнички-то совсем распоясались, не врал трактирщик. Прямо посреди чистого поля дорогу преграждала банда человек в тридцать. Стояли не таясь, наглые и самоуверенные. Одетые кто во что и так же разномастно вооруженные. Сразу видно, что до этих мест твердая рука молодого короля еще не добралась.
Купец проворчал проклятия и невольно натянул поводья. Всполошились охранники, подтягивая завязки шлемов и доставая оружие. Заерзали на своих местах возничие, правившие тихоходными повозками. И только Гарт был по-прежнему спокоен, лишь побелела кожа на обострившихся скулах.
– А ну тихо! Чего засуетились, службу забыли? – Голос Гарта прозвучал обыденно и уверенно.
Возничие перестали ерзать, купец отпустил поводья, а охранники смутились.
– Бойцам снарядить арбалеты, возничим не дергаться и не мандражировать, едем тихо и спокойно. Всем молчать, разговаривать буду только я. Быть настороже, но без команды в драку не лезть и лошадей не гнать. А ты, хозяин, оттянись-ка немного назад и держись в середине, в случае чего там безопасней.
