– А девственниц?
– Если бы я питалась исключительно девственницами, давно бы померла. Детей-то не ем!
Гленна фыркнула и гордо подбоченилась. Растрепанные волосы липли ко лбу и взмокшей шее. Наверное, я выглядела ничуть не лучше.
– Ну и славно, – сказала она. – Раз ты не злая, то докажи это. Помоги нам найти ребенка, а уж семья Вакулы тебе заплатит.
– И на кой ляд мне деньги? На костре не пригодятся.
– Так мы тайком тебя проведем, инквизиторы не узнают.
– Им уже сказали? Они разве не ищут ребенка?
– Ищут. Найдут ли? – пожала плечамиГленна. – Больше помощников, быстрее идут поиски.
С такой логикой сложно было поспорить. Я вернулась в избу, чтобы взять перчатки и надежно спрятать волосы под платком. Гленна снова набралась смелости, поэтому последовала за мной в избу. Девушка с любопытством наблюдала за сборами.
– Без этих тряпок лучше, – заметила она. – Шла бы так.
– А никого не смутит, что пришла помогать девчонка-подмастерье, а не ее тетка, которую все подозревают в колдовстве?
– Скажу, что ты моя подруга, – предложила она. – Пришла помогать с поисками, как и другие деревенские.
Я призадумалась. Инквизиторы не станут обращать внимания на девчонку, пришедшую подсобить. Главное, чтоб под ногами не путалась.
– И как меня зовут? – спросила я.
– Ада.
– Нет. Это тетка-травница.
– Ты даже имени не придумала себе? – закатила глаза Гленна.
– А ну цыть! Не до того было. Решила импровизировать.
– А на воротах что сказала?
– Да про племянницу наплела. И все. Не помню уже.
Пока Гленна думала, я нарвала листиков драконьей травы и напихала себе в карманы. Немного подумав, я выдала пару горстей и дочери Йозефа. Платок был безжалостно закинут в сундук, а перчатки я поменяла на новенькие, более тонкие и изящные. Только бы когти не порвали ткань!
В деревне царил настоящих переполох. И неудивительно, ведь Злейск находился между Чащей и Пустошью, а чуть севернее был единственный монстр к Костотрясам – старым горам, возле которых стоял замок ордена инквизиторов, больше известный как Оплот. Деревенские привыкли к опасностям и к новостям о пропаже ребенка отнеслись очень серьезно. В этих краях любое промедление могло привести к смерти дитя.
Как выяснилось, я теперь жила между двух огней. Точнее, трех. С одной стороны жили кочевники и ренегаты, с другой могли вылезти лесные существа, чьи тела извратила магия, с третьей прилетали драконы. Или приезжали инквизиторы, тут уж как повезет. Даже не знаю, кого из жителей Костотрясов в Злейске боялись больше. Суровая жизнь сплотила деревенских, научила внимательно относиться к проблеме соседа, так как вскоре ты и сам мог столкнуться с подобным.
Северные люди всегда стояли друг за друга горой. Здесь тебя выходили искать всей деревней, даже если ты был горьким пьяницей и мог банально завалиться спать в ближайших лопухах.
А уж ребенок!
Инквизиторы разбирались по-своему. Они прочесывали город на лошадях, всматриваясь в лица прохожих. Люди занимались тем, что выкрикивали имя мальчика и переворачивали вверх дном сараи. Отдельная группа ходила по огородам, раздвигая заросли в садах и проверяя каждый куст.
Однако далеко не все жители Злейска верили в спасение мальчугана. Я заметила на себе несколько неприязненных взглядов. Лику так и вовсе перекосило при моем появлении.
Никто нас не остановил. Мы вошли в дом и почтительно поклонились горюющим родителям. Женщина убрала ладони от лица. Она посмотрела на нас красными от слез глазами, затем – беспомощно – на мужа.
