Сердце вселенной - страница 26

Верховный замолчал и уставился на океан. Приподняв свои длинные руки, он сложил их на груди, сжав пальцы друг с другом. Осознав серьезность событий и, словно застигнутый врасплох, хранитель Кодрака молчал и продолжал смотреть на то, как все сильнее и сильнее бушуют волны, и как горячая пена покрывает их поверхность.

– Я все понял, – вдруг произнес он, и исчез.

Верховный хранитель продолжал стоять, зачарованный чем-то разозлившимся зверем.

Глава стражей Дарга медленно расхаживал по своему кабинету, держа одну руку за спиной, а другой он немного болтал, от нервного предвкушения. С минуты на минуту, к его ногам должны были бросить двух преступников, занимающих половину его повернутых мыслей, и он ждал этого. Ждал, как голодный хищник ждет свою добычу, чтобы насытиться ею вдоволь.

– Войдите! – крикнул он, наконец дождавшись стука в дверь.

Двери в его кабинет распахнулись, и перед главой предстал капитан О’Нир, держащий за шкирку Эрика и Руан. В их ртах были веревки, а руки скованы в браслеты. Они мычали и бились, но ничего не могли сделать.

– Господин глава, представляю вам преступников, – сказал капитан О’Нир.

– Молодец, капитан, исправляетесь… Выньте веревки из их ртов и можете идти. Дальше я разберусь сам.

– Слушаюсь! – сказал капитан, повиновавшись и выполнив указания главы, после чего, поклонившись, быстро покинул кабинет.

– Ну, здравствуй, Эрик О’Дар, и ты тоже, здравствуй, шлюха, – обращался глава к сидящим перед ними на коленях пленникам. – Знаете почему вы здесь?

– Пошел ты! – вдруг резко выразился Эрик, встав на ноги. Руан сделала то же самое и спряталась за его спину.

– Хм, – ухмыльнулся глава, – на твоем месте, парень, я бы не говорил такие слова главе стражей Дарга. – Договорил он и со всей силы внезапно ударил Эрика кулаком в синее лицо, опухшее после ударов капитана О’Нира, от чего тот упал и застонал от боли, а Руан продолжила стоять и испуганно лупить в озверевшего главу.

– Ты знаешь, что тебе светит, дружок?

– Мне плевать, – ответил Эрик, поднявшийся с пола и сплюнувший кровь.

– А я отвечу. Тебя бы неминуемо ждала смерть, вот как ее, – он показал пальцем на Руан, – и твоего дружка, который сейчас сидит в камере, но ты зачем-то нужен императору. Даже представить себе не могу зачем такое отрепье ему сдалось. Но я человек подневольный, мне говорят – я выполняю. Правда, никто не может мне помешать поразвлечься, что я с тобой и сделаю, а твою подружку я трогать не стану, слишком мерзко, думаю ты понимаешь… С ней поразвлекутся рядовые стражи, это их уровень, а после она отправится к твоему приятелю, где будет ждать того дня, когда их обоих прилюдно расстреляют, чтобы неповадно было.

– Не смей ее трогать, ублюдок, – прокричал Эрик. – Она здесь совсем не при чем.

– Заткнись! Кто при чем, а кто нет решать не тебе.

Глава позвал стражей, охраняющих вход в его кабинет, и распорядился вывести Руан. Двое крепких парней схватили ее за руки и, бьющуюся в истерике, потащили по полу. Она плакала и кричала, молила Эрика помочь ей. Эрик вскочил и побежал в ее сторону, ударив с ноги одного из стражей в спину, отчего тот отпустил руку Руан и, немного ускорившись, пробежал некоторое расстояние, после чего завалился. Увидев это, второй страж отправил ударом металлической палки оправил Эрика в отключку. Бедная его голова не заживет уже, казалось, никогда. Так он и свалился перед мысленно потирающим руки главой, с медленно вытекающей кровавой струйкой изо рта. Руан вывели из кабинета, а бессознательное тело Эрика оставили с главой, на лице которого, как на листе бумаги, было написано, что он сильно раздосадован ускользнувшей возможностью помучить преступника. «Глупые идиоты, испортили все планы», – подумал глава, глядя на его тело и испытывая соблазн вылить на него воды и сделать то, что он хотел… Однако, сев на стул, глава подумал о том, что он совершенно не знает для каких целей О’Дар мог понадобиться императору. Возможно, он нужен ему менее побитым или вообще небитым, а его лицо в тот момент представляло далеко не товарный вид… Размышления об этом сначала успокоили главу, а после раздосадовали еще сильнее, ведь сделанного уже не вернешь, а если бы можно было, то все, что досталось Эрику от других, точно бы досталось от него одного.