– Пеха?! Ты по-прежнему ходишь неслышно, как кот.
Возле столика стоял мой закадычный армейский дружок Петр Симаков. Я не видел его как минимум пять лет. Он куда-то уехал, и за все это время я не получил от него ни письма, ни телефонной весточки. Пеха как в воду канул. Я даже начал подумывать, что с ним стряслась какая-то беда.
– Так ведь нашу выучку не пропьешь и не потеряешь. Ну здорóво, Алекс…
Мы обнялись и расцеловались. Я махнул рукой Чаберу, который внимательно наблюдал за нашими лобзаниями, тот понимающе кивнул, и вскоре мой столик ломился от хорошей выпивки и еды.
– Круто… – сказал Пеха, с восхищением глядя на это гастрономическое изобилие. – Давно такого не едал. Это же сколько все это стоит по нынешним временам? Я маленько отстал от современной жизни.
– За деньги не переживай. Я угощаю.
– Хрен ты угадал! Думаешь, я пустой? Хе-хе… – Пеха вытащил из кармана бумажник, раскрыл его, и я увидел, что он плотно набит баксами. – Так что сегодня моя очередь платить по счетам.
– Никак получил наследство? – Я был удивлен и заинтригован.
– Потом расскажу. А пока давай выпьем за встречу.
Мы выпили, съели по бутерброду с икрой и сразу же повторили. «Между первой и второй промежуток небольшой – чтобы даже пуля не пролетела», – шутили мы в армии. Немного утолив голод, Пеха закурил и с удовлетворением откинулся на спинку креслица.
– А что, брат, хорошо тут у вас… – сказал он и окутался сизым дымным облаком.
– Как ты здесь оказался? Ведь твой дом на другом конце города.
– Зазноба тут моя живет. Вернее, жила. Приехал навестить.
– Куда-то съехала?
– Хуже. Вышла замуж… зараза! Вот и верь бабам. Клялась, что будет ждать, но едва я уехал, как спустя полгода ее потащили в ЗАГС. И уже, кстати, брюхатую.
– Все, что ни есть, – к лучшему, – заявил я философски.
– Может, и так.
– Не горюешь?
– С чего бы? Умерла так умерла. Нонче девок на одного парня целый взвод. Так что у меня все еще впереди.
– И то верно. Только современные девицы предпочитают бизнесменов. Им такая гопота, как мы с тобой, на одно место упала.
– Ты тоже до сих пор не женился?
– Я же говорю, что девушки любят богатых и красивых. Я, конечно, богат, но духовно, а что касается красоты, то моей мордуленцией только непослушных детишек пугать.
– Брось. Не прибедняйся. То, что твою физиономию слегка осколками покорябало, не беда. Шрамы украшают мужчин. Зато вон ты какой здоровущий вымахал. В нашей роте с тобой никто не хотел выходить на спарринг. Даже я боялся. Твоими кулачищами только тесто месить. А тут – по мордам.
– Спасибо, утешил. За что и выпьем.
– Наливай…
Пеху потянуло на откровения только после того, как бутылка отборного виски показала дно.
– Почему не спрашиваешь, где я был все эти годы? – Мой армейский друг засмолил очередную сигарету и уставился на меня удивительно трезвым взглядом.
Я знал это состояние. Наша служба в десанте была богата на маленькие и большие тайны, и самой серьезной, самой тягостной проблемой на гражданке оказалась невозможность из-за подписки рассказать посторонним о своих приключениях и вообще о своей армейской жизни. И мы – бывшие соратники по оружию – изливали душу лишь во время редких встреч. А иногда так хотелось выговориться…
Похоже, и Пеха оказался в такой же ситуации. Только его намерение отвязать язык, судя по всему, не имело никакого отношения к нашей армейской службе.
– Я не очень любопытен, ты это знаешь, но, если честно, такой вопрос уже полчаса вертится у меня на языке.
